Искренность искусства
Одни балерины, возможно, превосходили Павлову красотой, хотя она была очень красива. Другие – мастерством исполнения отдельных элементов. Но все дело в том, что гениальное искусство Павловой невозможно было разделить на элементы. Когда Павлова танцевала, никому в голову не приходило считать количество пируэтов. Отдельные танцевальные па непостижимым образом выливались одно в другое и становились единым вдохновенным порывом души, освещенной Божественным светом. Как-то раз Анна увидела девушку, пытавшуюся исполнить фуэте, что получалось у нее довольно неуклюже. «Вы хотите разучить фуэте? – спросила она начинающую балерину. – Я покажу вам». Это техническое па она не любила, но на одном дыхании прокрутила, не сходя с места, шестьдесят четыре фуэте (обычно исполняют тридцать два поворота. – Авт.), накинула свою любимую испанскую шаль и удалилась в гримерную. Техникой она владела виртуозно, но все время призывала своих артистов: «Не исполняйте, а будьте!» По способности возвести танец в ранг общечеловеческих ценностей равных ей не было. Ее полет был действительно исполнен душой. Крылатая пушкинская формула пришлась здесь как нельзя более кстати. «Секрет моей популярности – в искренности моего искусства», – не раз повторяла Анна Павлова. И была права.