Он улыбнулся и сказал:
– Ищи ее по всему миру.
Я ответил:
– К чему говорить о мире? Мой мир здесь, в этих стенах, под этим стеклянным куполом, среди позолоченных фляг и тусклых, украшенных драгоценностями доспехов, среди потемневших рам и холстов, черных ларцов и кресел, чьи высокие спинки с причудливой резьбой – в пятнах золота и лазури.
– Кого же ты ждешь? – спросил он, и я ответил:
– Когда она войдет, я узнаю ее.
В камине язычок пламени шептался с бледной золой. Под окнами я услышал шаги, голос и песню.
– Кого же ты ждешь? – спросил он, и я ответил:
– Я узнаю ее.
Шаги, голос и песня под окнами… Я помнил песню, но не шаги и не голос.
– Глупец! – вскричал он. – Песня все та же, но шаги и голос менялись с годами!
В камине язычок пламени прошептал над бледной золой:
– Не жди более, все миновало – и шаги, и голос под окнами.
Он улыбнулся и сказал:
– Ищи ее по всему миру.
Я ответил:
– К чему говорить о мире? Мой мир здесь, в этих стенах, под этим стеклянным куполом, среди позолоченных фляг и тусклых, украшенных драгоценностями доспехов, среди потемневших рам и холстов, черных ларцов и кресел, чьи высокие спинки с причудливой резьбой – в пятнах золота и лазури.
– Ищи ее по всему миру.
Я ответил:
– К чему говорить о мире? Мой мир здесь, в этих стенах, под этим стеклянным куполом, среди позолоченных фляг и тусклых, украшенных драгоценностями доспехов, среди потемневших рам и холстов, черных ларцов и кресел, чьи высокие спинки с причудливой резьбой – в пятнах золота и лазури.
– Кого же ты ждешь? – спросил он, и я ответил:
– Когда она войдет, я узнаю ее.
В камине язычок пламени шептался с бледной золой. Под окнами я услышал шаги, голос и песню.
– Кого же ты ждешь? – спросил он, и я ответил:
– Я узнаю ее.
Шаги, голос и песня под окнами… Я помнил песню, но не шаги и не голос.
– Глупец! – вскричал он. – Песня все та же, но шаги и голос менялись с годами!
В камине язычок пламени прошептал над бледной золой:
– Не жди более, все миновало – и шаги, и голос под окнами.
Он улыбнулся и сказал:
– Ищи ее по всему миру.
Я ответил:
– К чему говорить о мире? Мой мир здесь, в этих стенах, под этим стеклянным куполом, среди позолоченных фляг и тусклых, украшенных драгоценностями доспехов, среди потемневших рам и холстов, черных ларцов и кресел, чьи высокие спинки с причудливой резьбой – в пятнах золота и лазури.
