делала вид, будто не смотрела. Познакомилась с двумя милыми девушками, двоюродными сестрами Рудаковых. На удивление, чувствовала себя вполне неплохо. Не было разделения на уровни, о котором упоминала Мария Олеговна. Или просто границы временно стерлись?
– Детка, нам пора, – подошел ко мне младший из братьев.
– Уже? Но мы ведь даже не попробовали… Да, хорошо, – сразу поднялась и собралась подойти к Алевтине Петровне, чтобы попрощаться, как услышала:
– Езжай, я отвезу ее.
Приказ, никак не предложение. Я даже поежилась от звучания голоса Егора. Повернулась к нему, хотела сказать, что это будет лишним, но его брат решил за меня:
– Хорошо. Только не обижай Арину, понял?
– За собой следи.
Пораженная случившимся, я села. Перевела опасливый взгляд на Марию Олеговну, которая долго смотрела вслед сыну. Думала, сейчас она меня позовет в дом, отчитывать начнет, потому что договор между нами, определенные условия. Но нет, она никак не показала своего отношения к произошедшему. Да вообще никто из присутствующих не отреагировал! Нормально вообще? Или просто старшенькому здесь не смели перечить?
Мужчины готовили мясо. Женщины помогали. Более взрослое поколение сидело на плетеных стульях и разговаривало о политике, погоде, молодежных веяниях, которые они не понимали. Я была с ними, потому как с готовкой у меня немного не задалось, да и поддержки Глеба больше не было, потому старалась особо не вмешиваться в обсуждения, а когда спрашивали, то высказывала свою позицию, но достаточно мягко, чтобы никакой спор не начать. Иногда выдавала интересные факты, но дозированно, потому что Аня постоянно упрекала меня из-за неумения остановиться.
Потом нас позвали за стол. Егор галантно отодвинул для своей бабушки стул, потом то же самое сделал для мамы. Раздал своим женщинам пледики, накрыл и меня. Сел рядом, поухаживал. Отошел, когда позвонили, словно оторвал от меня кусочек себя.
Плохо, плохо, все очень плохо!
Я старалась не обращать внимания на мужчину. Одинокая и независимая, оставленная Глебом с его семьей. Компания мне нравилась, со мной общались, не игнорировали, но чувства такие чувства…
– Держи, – сунул Егор мне в руки горячий кофе. – Пей, и скоро поедем.
Я закивала, сразу сделала пару глотков ароматного напитка и заметила лукавый взгляд Алевтины Петровны.
– Что такое?
– Ничего, детонька, – погладила она меня по плечу. – Я буду очень рада, когда ты войдешь в нашу семью.
– Извините, что с Глебом так получилось. У него появились срочные дела. В следующий раз он не посмеет так рано уехать, обещаю.
– Чертенок никогда не умел долго сидеть на месте, это у него от деда.
Я невольно проверила реакцию Марии Олеговны, все ждала от нее знака, даже когда в уборную отходила, невольно поглядывала по сторонам, готовая в любой момент откликнуться на ее призыв. Может, она просто опасалась старшего сына, не хотела вновь злить его? Вероятно, позвонит мне потом и назначит встречу, чтобы отчитать и предупредить, что я не выполняю условия договора.
Когда моя кружка достат
– Детка, нам пора, – подошел ко мне младший из братьев.
– Уже? Но мы ведь даже не попробовали… Да, хорошо, – сразу поднялась и собралась подойти к Алевтине Петровне, чтобы попрощаться, как услышала:
– Езжай, я отвезу ее.
Приказ, никак не предложение. Я даже поежилась от звучания голоса Егора. Повернулась к нему, хотела сказать, что это будет лишним, но его брат решил за меня:
– Хорошо. Только не обижай Арину, понял?
– За собой следи.
Пораженная случившимся, я села. Перевела опасливый взгляд на Марию Олеговну, которая долго смотрела вслед сыну. Думала, сейчас она меня позовет в дом, отчитывать начнет, потому что договор между нами, определенные условия. Но нет, она никак не показала своего отношения к произошедшему. Да вообще никто из присутствующих не отреагировал! Нормально вообще? Или просто старшенькому здесь не смели перечить?
Мужчины готовили мясо. Женщины помогали. Более взрослое поколение сидело на плетеных стульях и разговаривало о политике, погоде, молодежных веяниях, которые они не понимали. Я была с ними, потому как с готовкой у меня немного не задалось, да и поддержки Глеба больше не было, потому старалась особо не вмешиваться в обсуждения, а когда спрашивали, то высказывала свою позицию, но достаточно мягко, чтобы никакой спор не начать. Иногда выдавала интересные факты, но дозированно, потому что Аня постоянно упрекала меня из-за неумения остановиться.
Потом нас позвали за стол. Егор галантно отодвинул для своей бабушки стул, потом то же самое сделал для мамы. Раздал своим женщинам пледики, накрыл и меня. Сел рядом, поухаживал. Отошел, когда позвонили, словно оторвал от меня кусочек себя.
Плохо, плохо, все очень плохо!
Я старалась не обращать внимания на мужчину. Одинокая и независимая, оставленная Глебом с его семьей. Компания мне нравилась, со мной общались, не игнорировали, но чувства такие чувства…
– Держи, – сунул Егор мне в руки горячий кофе. – Пей, и скоро поедем.
Я закивала, сразу сделала пару глотков ароматного напитка и заметила лукавый взгляд Алевтины Петровны.
– Что такое?
– Ничего, детонька, – погладила она меня по плечу. – Я буду очень рада, когда ты войдешь в нашу семью.
– Извините, что с Глебом так получилось. У него появились срочные дела. В следующий раз он не посмеет так рано уехать, обещаю.
– Чертенок никогда не умел долго сидеть на месте, это у него от деда.
Я невольно проверила реакцию Марии Олеговны, все ждала от нее знака, даже когда в уборную отходила, невольно поглядывала по сторонам, готовая в любой момент откликнуться на ее призыв. Может, она просто опасалась старшего сына, не хотела вновь злить его? Вероятно, позвонит мне потом и назначит встречу, чтобы отчитать и предупредить, что я не выполняю условия договора.
Когда моя кружка достат
