Все плавные мазки и линии сливались друг с другом, отчего эти прочные дома соединялись с землей, деревьями, людьми, небом и облаками. Которые касались этих прочных домов.

И все в ярких, радостных тонах. Не искусственные оттенки, а те, какие Гамаш своими глазами видел за окнами галереи. Никакой нужды приукрашивать. Измышлять. Романтизировать.

Кларенс Ганьон видел истину. И не столько передавал ее, сколько высвобождал.