«Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: "Вы что, на каторгу захотели?"» — рассказывал Маяковский. Цензура запретила публиковать шесть страниц текста! Это лишь разжигало больший интерес к вещи, придавало строчкам еще больше цены, в частности и той, которой они не обладали.