Я – никто, меня даже родная мать не любила. А ты… тебе суждена долгая жизнь. Пройдут века, и мое имя сотрется из твоей памяти. Ты встретишь других рхунок, фрэй, может, даже гномих – между прочим, женщины у них весьма симпатичные. У тебя были сотни возлюбленных до меня, и будут еще тысячи.

– Нет, – ответил Тэкчин, крепко прижимая ее к себе. – Ты моя первая и единственная.

– Что? Врешь ты все! Неужели ты был девственником, когда мы познакомились?

– Да нет, не в этом смысле. Ты – моя первая любовь.