Узнают ли пальцы твои и губы мерцанье

голубоватых костей

под кожей,

Омываемых светлыми голосами ежечасной смерти?

Когда глаза мои закроют майские ливни,

Дождешься ли ты того времени, когда побегут

к небу копьевидные стебли юного подорожника,

Которым врачуют раны дети, а нищие – язвы,

что под стать драгоценным камням, исцеляемым

тьмою?

Покроешь ли ты глазницы облачной пеленою?

Приложишь ли к устью крови разжеванные

широкие листья?