Он шагнул за Рубикон, вырвался из порочного круга, забрав Серафима с собой. Оставив дрязги, бизнес, партнера, жену, дома, ферму, фабрику, цех… Схватил в охапку лишь сына, единственное свое сокровище, утешение на склоне лет.
Катя внимательно слушала мужа. Гектор открывал для нее удивительную, оригинальную сторону «фрески».
– Анализируешь подобно писателю, а не детективу, скованному рамками дознания, – заметила она. – Я многому у тебя учусь, Гек. Но и в плане творчества тоже теперь… Надо же, мне и в голову не пришло настолько глубоко и точно проанализировать жизненную ситуацию самого Елисеева. А ведь жертва в книге – всегда один из главных персонажей.
– Мужик в летах в полнейшем раздрае сбежал в лес, – продолжил Гектор, окрыленный ее похвалой. – «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины»[24]. Компенсировать душевную смуту и боль он собрался… чем? Рыбалкой? Резиновая лодка, удочки. Но рыбалки недостаточно. Затоварился в супермаркете дешевым спиртным, купил даже шампанского… Пил? Топил горе-злосчастье? Один или в компании с Ариадной? Она рванула на Кручу вместе с любовником? Если да, отчего пацан ее не помнит? Или она осталась на стоянке… ты тоже задавалась этим вопросом… Вообще, что происходило в доме ведьмы ночью накануне их поездки к затону на резиновой лодке? Пацан спал за перегородкой, он вспомнил дырки в досках от сучков, они существуют в реале до сих пор. Его одиннадцать лет назад разбудил свет сквозь них из соседней комнаты… А вдруг нечто еще? Неизвестное нам событие, он либо… забыл его по загадочной пока причине, либо утаивает от нас намеренно? И он путался с брезентом, помнишь?
– Нет. Я не обратила внимания, – честно призналась Катя.
– В первую нашу встречу в кафе. Сначала сказал: вез что-то завернутое в брезент, когда они плыли к месту рыбалки, вроде удочки… А потом поправился: нет, в брезенте лежал пойманный сом, их трофей с отцом, когда они уже возвращались… Плюс отсутствие постельного белья на разложенном диване в комнате на снимках из уголовного
Катя внимательно слушала мужа. Гектор открывал для нее удивительную, оригинальную сторону «фрески».
– Анализируешь подобно писателю, а не детективу, скованному рамками дознания, – заметила она. – Я многому у тебя учусь, Гек. Но и в плане творчества тоже теперь… Надо же, мне и в голову не пришло настолько глубоко и точно проанализировать жизненную ситуацию самого Елисеева. А ведь жертва в книге – всегда один из главных персонажей.
– Мужик в летах в полнейшем раздрае сбежал в лес, – продолжил Гектор, окрыленный ее похвалой. – «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины»[24]. Компенсировать душевную смуту и боль он собрался… чем? Рыбалкой? Резиновая лодка, удочки. Но рыбалки недостаточно. Затоварился в супермаркете дешевым спиртным, купил даже шампанского… Пил? Топил горе-злосчастье? Один или в компании с Ариадной? Она рванула на Кручу вместе с любовником? Если да, отчего пацан ее не помнит? Или она осталась на стоянке… ты тоже задавалась этим вопросом… Вообще, что происходило в доме ведьмы ночью накануне их поездки к затону на резиновой лодке? Пацан спал за перегородкой, он вспомнил дырки в досках от сучков, они существуют в реале до сих пор. Его одиннадцать лет назад разбудил свет сквозь них из соседней комнаты… А вдруг нечто еще? Неизвестное нам событие, он либо… забыл его по загадочной пока причине, либо утаивает от нас намеренно? И он путался с брезентом, помнишь?
– Нет. Я не обратила внимания, – честно призналась Катя.
– В первую нашу встречу в кафе. Сначала сказал: вез что-то завернутое в брезент, когда они плыли к месту рыбалки, вроде удочки… А потом поправился: нет, в брезенте лежал пойманный сом, их трофей с отцом, когда они уже возвращались… Плюс отсутствие постельного белья на разложенном диване в комнате на снимках из уголовного
