Могу ли я быть достаточно сильным как человек, чтобы существовать отдельно от другого? Могу ли я уважать свои собственные переживания и нужды в той же степени, как и его? Могу ли я владеть своими переживаниями и, если это необходимо, выражать их как принадлежащие мне и существующие отдельно от его переживаний? Достаточно ли силен я в своей обособленности, чтобы не оказаться подавленным его депрессией, не испугаться его страхов, не быть поглощенным его зависимостью? Достаточно ли сил у моего внутреннего Я, чтобы понять, что меня не разрушит его гнев, маскирующий его потребность в зависимости, и не поработит его любовь, но что я с моими собственными чувствами и правами существую отдельно от него? Лишь тогда, когда я свободно ощущаю в себе отдельного человека, я могу гораздо глубже понять и принять другого, потому что не боюсь потерять себя самого» (Rogers, 1961, p. 52).