Мне страшно жить и страшно умереть.

И там и здесь отпугивает бездна.

Однако эта утварь, эта снедь

Душе моей по-прежнему любезна.

Любезен вид на свалку из окон

И разговор, что все насквозь знакомо, —

Затем, что жизнь сама себе закон,

А в смерти нет и этого закона.