На вас падет проклятие народов! – воскликнул Сазонов.

– Мы защищаем нашу честь, – ответил германский посол.

– Ваша честь здесь ни при чем. Но есть ведь суд Всевышнего.

– Это верно, – промолвил Пурталес и, бормоча «суд Всевышнего, суд Всевышнего», спотыкаясь, отошел к окну, оперся на него и расплакался. – Вот как закончилась моя миссия, – произнес он, когда немного пришел в себя.