И если мы согласимся с представлениями современных городских жителей, которые видят счастье в возможности покупать в магазинах столько, сколько необходимо для духовной деградации, если мы поверим тому, что счастье – это свобода выбирать в жизни всё, что угодно, как если бы мир был одним универсальным рестораном, разве это не будет приговором всем предшествующим поколениям, которые просто не могли так жить? В этом случае не являются ли представления о счастье и удовлетворении в жизни изобретением городских жителей, в то время как жизнь всех предшествующих поколений в этой стране, составляющая, по сути дела, основную долю всей жизни во все времена, оказывается бессмысленной и несчастливой?