Холодный зеркальный студень залепил Пелагее веки, ноздри, рот, было нечем дышать. Саднил ободранный бок. Ряженый, туго обвив щупальцами ее руки, все тащил и тащил Пелагею вперед, а потом вдруг отпустил. И сразу стало легче, точно она из студня наконец на воздух вынырнула. Пелагея жадно вдохнула и почувствовала запах кофе и черного перца. Что-то в нем было домашнее, будто из детства. Это же бабушка такой кофе себе готовила, с перцем, говорила — персидский рецепт, вспомнила Пелагея, и увидела мысленно сухие руки с темной пергаментной кожей, крутившие над дымящейся чашкой меленку, услышала треск перчинок и перезвон серебряных колец…

Запах был такой насыщенный и умиротворяющий