Достоевский, весь в работе, незаметно спускаясь по лестнице, думал, как грохнет кого-то руками своего героя, был он сам в это время своим персонажем (в известных пределах, конечно, но поверьте, в очень широких…), героем, которого сам же толкал на мокрое дело; а персонаж, спускаясь по лестнице, думал о том, что надумала ему всевластная сила – автор, о котором он и не знал ничего в своем измерении…