— В Москве не знают, каково это, когда твой Город в осаде, когда нет еды, а по трамваям стреляют снайперы. Они не понимают этого. Они русские — и для них я враг.
— Почему же враг? Не они же стреляют. Да и кому, как не тебе, объяснить им, каково это, когда снайперы, снаряды и нет еды.
— Но это словами не передашь, это надо самому испытать, чтобы понять… А если и скажешь, то зачем? Разве от этого будет лучше?
— Ты найдешь нужные слова, я уверен. Уже находила. Я ведь слышал твои стихи — про Синий десант… — генерал будто споткнулся. Потом он заговорил снова, только хрипло. — Они увидят, что ты не враг, а ты — что они не враги. И может быть, это на целую минуту приблизит мир!
— На минуту! Издеваетесь вы, что ли? Значит, я буду в безопасности писать стихи и говорить — как это — миротворческие речи, да? А как же мама, и все наши ребята из школы, а учитель Золис и госпожа Анна, а их ребенок, который еще не родился? Что же, я всех их брошу?
— Минута на войне — это очень много. Пуле нужно мгновение, чтобы убить. Может быть, она, эта добытая тобою минута, и сохранит жизнь кого-то из них.