Когда она ушла, я заплакала. Любовь и вранье – совершенно одно и то же. Маратик дошел до вечных истин быстрей меня: врет маме как сивый мерин.

Плакала недолго: подумала, мы с Маратиком – два вруна, врем, как два сивых мерина, как два сапога пара.