Знаете, так давно это было, что даже не верится. Я запамятовал, какой в ту пору год стукнул нашему столетию — двадцать второй или двадцать третий, — но помню точно, что, когда капитан вышел из тюрьмы, от синей студеной свежести мадридского утра перехватывало дыхание.