Только этой молчаливой молитвы будущему великому скульптору показалось мало…

— Я высеку твой бюст в мраморе, — воспользовавшись повисшей в купе тишиной, жалобно сказал он.

И всё бы хорошо, но наши попутчики были слишком далеки от мира искусства и смысла реплики не поняли. Как итог, эти четыре дурака… зашлись дружным хохотом