Но чем усерднее она перечитывала “Драгоценности королевы”, от первой до последней страницы, тем яснее осознавала: истина, содержавшаяся в книге, была в ненаписанных словах, между строк.

“Как будто за пределами языка есть еще один язык”, – думала Стина. Уже написанное словно продолжает писать себя само, в душе того, кто читает.