— Я думаю, началось, когда стали бередить давние, уже зажившие раны. Кому от этого легче или лучше? Каждый щитом выставлял свою правоту — и свои жертвы. Но тогда еще можно было остановиться. Пока не появились новые жертвы. И теперь у каждой стороны есть, за что мстить и за что ненавидеть, есть погибшие, униженные, страдающие, и наверняка еще будут. И есть страх — проиграть и остаться на милость победителю, который щадить не будет.