Он был только силой. Силой разрушения. Он шел слабый, невзрачный, в жалком, потертом платье, и страшный по простоте своих мыслей, призывающих отчаяние и безумие, как силы, которые должны возродить мир. Никто на него не смотрел. Он проходил, неведомый и смертоносный, как чума, по улице, заселенной людьми.