Лунный старец жалобно смотрел на меня, всем своим видом умоляя не выдавать его. Я вновь повернулась к императору и, не переставая глубоко дышать, медленно произнесла:

– А выругаться можно?

– Нельзя.

– Тогда… мне нечего сказать