Гроссмейстер улыбнулся — он и сам не чаял выйти отсюда, как вошел, через главные ворота — но и горько пожалел, что странствует без слуг и поклажи, а потому нет у него с собою ларца, достаточно большого ларца, чтобы запереть в оном свою девицу, покуда не минуют все опасности, а после снова достать и любоваться.