В более практическом смысле региональным церквям было невыгодно передавать свою исторически аккумулированную власть центру. Но их противодействие коренилось также и в их причастности. На севере Германии к 1933 году каждый четвертый пастор уже состоял в нацистской партии. Дальше – больше; в Бремене их число достигло шокирующих 90 %. Тюрингия, находившаяся в советской зоне оккупации, была питомником фашистских Немецких христиан68. Желая найти себе помощников на местах, союзники наивно доверились самопрезентации церкви как острова Сопротивления. Поэтому все пасторы с “коричневым” прошлым остались на своих местах и после 1945 года как в Восточной, так и в Западной Германии.