Мы высадились на Луну и летаем в разные уголки планеты, как алюминиевые птицы Рух, но, как уже говорилось, это всё воздухоплавание. Лишь когда эфир заменит рожденным из глины кровь, люди узнают о существовании иной обители помимо земной поверхности. Вопреки этому, наши падения и то, как мы на них реагируем, формируют характер наших душ, позволяя нам расти и открывать для себя нового больше, чем если бы мы просто взлетали, размахивая крыльями. Возможно, именно поэтому мы жаждем падения, используя полет как фрейдистское замещение наших истинных желаний. Перефразируя Александра Поупа [24], я утверждаю: «Летать — человечно, падать — божественно».