Лекция №12
Теория Гумилева — Европейские стили — Рыцарский кодекс — Похороны Тонино Гуэрро — Розенкрейцеровская идея — Доктор Фаустус
Волкова: Я вам рассказывала про Венеру Милосскую. О ней сложены легенды и все ходят в Лувр, чтобы посмотреть на нее или на Джоконду. А, если не могут пойти в Лувр, то смотрят справочник, правда, при этом, ничего не понимая. Согласитесь, мы очень часто смотрим на вещи, но не понимаем и не знаем того глубокого смысла, что были в них вложены, потому что они существуют для нас только в той мере, в которой мы о них знаем, и не больше. Но самое главное это то, что мы вообще не знаем того культурного текста, в котором они создавались и в котором родились.
На прошлой лекции замечательным было то, что мы говорили не о вещах или о предметах, а о контексте культуры, чем тогда была сама жизнь, какой она была интересной, как она складывалась из совершенно разных вещей. Вот в чем была изумительность нашего прошлого разговора. Помните, мы с вами говорили о цехах? О том, что они были основой всей европейской жизни: от раннего средневековья до сегодняшнего дня? Это и есть тот самый контекст. И тогда не было никакой разницы между теми, как и кто делал сапоги, красил ткань или как строил соборы. Разница была только в том, что одни вещи живут дольше других. Но повторяю, разницы между ними не было и нет, потому что нет разницы в отношении к тому, как человек делает саму вещь.
Конечно, со временем, мы, глядя на великие соборы и скульптуры на этих соборах, пытаемся их рассмотреть поподробнее. И начинаем его раскладывать и обсуждать. Но нами уже потеряна та удивительная магма и материя, из которой этот собор рождался. Все это потеряно настолько, что сейчас, когда мы начинаем пробиваться сквозь наше незнание, у нас голова начинает идти кругом. Мы совершенно по-другому начинаем воспринимать культуру прошлого и вынуждены признать: «А, как это случилось? Этого не могло быть! Ребята, а ведь глубокое средневековье темным-то не было…» А, чем оно было? Оно было абсолютно гениальным! Оно было удивительным временем, которое Гумилев называл «великим европейским пассионарным всплеском». По идее Гумилева именно в 9 веке на Западную Европу падает та самая толчковая пассионарная ситуация, что создает необыкновенный эффект. Я бы очень хотела, чтобы мы посвятили одну из наших тем теории Льва Николаевича Гумилева
Теория Гумилева — Европейские стили — Рыцарский кодекс — Похороны Тонино Гуэрро — Розенкрейцеровская идея — Доктор Фаустус
Волкова: Я вам рассказывала про Венеру Милосскую. О ней сложены легенды и все ходят в Лувр, чтобы посмотреть на нее или на Джоконду. А, если не могут пойти в Лувр, то смотрят справочник, правда, при этом, ничего не понимая. Согласитесь, мы очень часто смотрим на вещи, но не понимаем и не знаем того глубокого смысла, что были в них вложены, потому что они существуют для нас только в той мере, в которой мы о них знаем, и не больше. Но самое главное это то, что мы вообще не знаем того культурного текста, в котором они создавались и в котором родились.
На прошлой лекции замечательным было то, что мы говорили не о вещах или о предметах, а о контексте культуры, чем тогда была сама жизнь, какой она была интересной, как она складывалась из совершенно разных вещей. Вот в чем была изумительность нашего прошлого разговора. Помните, мы с вами говорили о цехах? О том, что они были основой всей европейской жизни: от раннего средневековья до сегодняшнего дня? Это и есть тот самый контекст. И тогда не было никакой разницы между теми, как и кто делал сапоги, красил ткань или как строил соборы. Разница была только в том, что одни вещи живут дольше других. Но повторяю, разницы между ними не было и нет, потому что нет разницы в отношении к тому, как человек делает саму вещь.
Конечно, со временем, мы, глядя на великие соборы и скульптуры на этих соборах, пытаемся их рассмотреть поподробнее. И начинаем его раскладывать и обсуждать. Но нами уже потеряна та удивительная магма и материя, из которой этот собор рождался. Все это потеряно настолько, что сейчас, когда мы начинаем пробиваться сквозь наше незнание, у нас голова начинает идти кругом. Мы совершенно по-другому начинаем воспринимать культуру прошлого и вынуждены признать: «А, как это случилось? Этого не могло быть! Ребята, а ведь глубокое средневековье темным-то не было…» А, чем оно было? Оно было абсолютно гениальным! Оно было удивительным временем, которое Гумилев называл «великим европейским пассионарным всплеском». По идее Гумилева именно в 9 веке на Западную Европу падает та самая толчковая пассионарная ситуация, что создает необыкновенный эффект. Я бы очень хотела, чтобы мы посвятили одну из наших тем теории Льва Николаевича Гумилева
