но никто особо не старался. Кости срастили, внутреннее кровотечение остановили – и на этом все. С поврежденными тканями уже не работали. Да и разорванные нервы не сращивали. Отсюда боли.

– А что сейчас?

– Сейчас к лечению подходят со всевозможным старанием. Но госпожа Лиззард слаба, а целитель осторожен. Следовательно, этот процесс займет какое-то время.

– А что с чиновником, который маму похитил? – спросил Павел.

– Его ждут рудники, – пожал плечами милорд Верд. – Уголовную полицию – расследование и переформирование.

– Мне помогли там, – тихо сказала я. – Дважды.

– Когда будете в силах, расскажете, кто это был? Я возглавляю комиссию по работе Уголовной полиции, и мне очень важно это знать.

Я кивнула. Потом вспомнила свое обещание:

– Кстати, человек, который мне помогал… – я не решилась говорить при детях слово «палач», – очень