Мария Николаевна!
Маша поежилась, когда арену огласил искаженный скрипучим микрофоном мужской голос. Она снова повернулась к рубке. Говорил явно не инженер, но голос был чертовски знаком.
– У вас там все в порядке? – громко спросила она, и ее голос эхом разнесся по трибунам.
– Лучше не бывает, – ответили ей.
К отвратительному звучанию древнего микрофона добавлялись хрипы из динамиков, и Смирнова силилась понять, с кем же она общается.
– Почему меня не поставили в известность, что сегодня вечером здесь будет что-то происходить?
– Вы бы рано или поздно все равно узнали.
У Маши вытянулось лицо. Она снова осмотрелась по сторонам:
– Кто сейчас в рубке?
– А вы еще не поняли? – Неизвестному нужно было усмехнуться, чтобы Маша узнала его.
– Маслов? Какого черта ты там делаешь? – Она решительно продолжила движение вверх по ступеням.
– Мария Николаевна, на вашем месте я бы, наоборот, лучше спустился.
Маша остановилась:
– Это какая-то шутка? Мне не смешно.
– Да мне, на самом-то деле, тоже.
Маша уперла руки в бока, продолжая сверлить светившиеся бледно-желтым окошки рубки недовольным взглядом:
– Кто тебя вообще туда пустил?
– Главное, знать, кого просить и как