— Он тебя искал. Долго искал.
Я заморгала, прогоняя слезы.
— Вьетнам, — добавил старик, и тут я заметила на каминной полке флаг, свернутый в треугольничек и обрамленный в деревянную раму. — Мы даже не похоронили его в земле, которую он любил. От него и не осталось ничего.
Вьетнам. У меня в голове не укладывалось, что он туда поехал — мой Рейф, с темными длинными волосами, с ослепительной улыбкой и нежными руками...
— Он знал, что ты станешь его разыскивать. Велел тебе вот что передать.
Старик сунул руку за флаг и вытащил сложенный в четыре раза лист бумаги, явно вырванный из обычной школьной тетради, пожелтевший от времени и пыли.
Дрожащими руками я развернула его.
Querrida [17], — прочла я, и сердце у меня замерло. Клянусь, я услышала его голос и почувствовала аромат апельсинов. — Я люблю тебя и всегда любил. Вернусь, найду вас с Таллулой, и начнем все заново. Дождись меня, querrida, как я тебя жду.
Я взглянула на старика и увидела в его глазах отражение моей собственной боли. Я стиснула в руке записку — невесомую, словно пепел. Я вылетела из дома и шла-шла-шла, пока не стемнело, да и потом не останавливалась.