Шура, послушай меня, — бормотала она, уткнувшись в его грудь, — если нам предстоит этот невозможный выбор, как бы мы ни выкручивались, пытаясь его избежать, как бы мы ни старались, если меня нельзя спасти, тогда заклинаю тебя, заклинаю...

— Таня! Я ничего не желаю слушать! — закричал он, отталкивая ее и вскакивая.

Она, стоя коленями на льду, умоляюще смотрела на него.

— Тебя еще можно спасти, Александр Баррингтон. Тебя. Моего мужа. Единственного сына твоего отца. Единственного сына твоей матери, — твердила Татьяна, в мольбе протягивая к нему руки. по ее щекам катились слезы. — Я — Параша. Именно столько стоит твоя жизнь. Забудь обо мне. Пожалуйста. Когда-то я спасла себя ради тебя. Взгляни. Я стою на коленях, Шура. Теперь твоя очередь. Спаси себя ради меня.

— Татьяна!

Александр с силой потянул Татьяну на себя, и ее ноги оторвались от земли. Она прильнула к нему, не отпуская.

— Ты не будешь ценой оставшейся мне жизни, — произнес он, ставя ее на ноги. — Немедленно прекрати.

Но она упрямо покачала головой:

— Не прекращу.

— Еще как прекратишь, — сказал он, прижимая ее к