В мужчине, несущем в рюкзаке спящего кота. Они были здесь. Мои «спящие». Не пустые оболочки или «ошибки системы», а души на «переходном этапе» своего развития. Осуждать их за их спячку было бы так же неразумно, как «бранить плод за его горечь» на ранней стадии роста. Я не стал будить их. Не стал строить Ковчег. Я просто шел среди них, и мое присутствие — спокойное, уверенное, пустое от желания что-то получить или что-то изменить в них — создавало едва заметное поле. Поле, в котором их искры начинали светиться чуть ярче. Поле, в котором щупальца Клипот, этих жестоких проявлений незрелости, чуть ослабевали, не уничтоженные, но успокоенные.