– Тогда почему ты это сделал? Зачем ты все это делал?

– Потому что в самых потаенных уголках моего сознания я думал, что делаю это для своей семьи. Я работал с Алекси Марвелли, у нас с ним были хорошие отношения. Он был деловым партнером, и я не мог допустить, чтобы что-то встало между нами. Я – это все, что есть у моей семьи, а Марвелли и твой отец в буквальном смысле воюют друг с другом. Иметь с тобой что-либо общее было бы плохо. Твой отец – враг этой семьи.

– Но какое отношение дела моего отца с ними имеют ко мне?

– Потому что ты близка с ним, Билли. – Я провел большими пальцами по ее щекам. – Ты знаешь, что Марвелли показал мне твою фотографию сегодня вечером? У Алекси Марвелли в руках была твоя чертова фотография. Он знал, кем был твой отец, знал о твоих связях со мной. Он знал, что я люблю…

Я остановился, не в силах продолжать. Потому что, как только скажу, все будет кончено. Я принадлежал Билли, но она никогда не могла стать моей. Не после всего того, что я сделал.

Но я все равно сказал эти слова.

– Он знал, что я люблю тебя, – сказал я, причем не в прошедшем времени. Я с трудом сглотнул. – Я люблю тебя, Билли.

В этот момент она так сильно дрожала всем телом. В исступлении, я приник к ее губам, как будто у меня были права на это.

Судорожный вздох, и Билли схватила меня за плечи, углубляя поцелуй.

– Я люблю тебя, – выдохнул я ей в губы, не в силах больше скрывать это.

Ее слезы намочили мои щеки во время поцелуя, и та страсть, которую я чувствовал, сразу же вернулась ко мне. Я понятия не имел, когда все это изменилось, но это произошло. Билли заявила на меня права.

И я заметил это.

– Я люблю тебя, ЭлДжей. – Ее руки обжигали мое тело, как горячий воск, каждое прикосновение вызывало сильнейший, мать его, ожог. Она вздохнула, когда мой язык высунулся, пробуя ее на вкус. Потянувшись, я сместил все вещи с острова, подхватил ее и усадил на него.

– Мне так жаль, – процедил я сквозь зубы, не в силах насытиться ею. – Мне так чертовски плохо из-за того, что я тебе сделал.