Тем более что Юля все равно бессильна. Ей скрутили руки, ее связали, а рот заткнули кляпом. Она, взрослый человек, успешный сотрудник, зрелая личность, – не что иное, как беспомощная субстанция, не больше чем ребенок. У нее нет опоры, у нее нет веры, у нее нет больше сил.
Никогда ей уже не быть просто дочерью, просто человеком, просто женщиной. Она – мать, и это навечно.