Эта цитата свидетельствует и о том, что в 1939 году в Москве состоялась еще одна «невстреча». Увидев подругу, Пастернак не узнал в измученной бедами, пристрастной, обидчиво-несдержанной женщине блестящего поэта, автора любимых произведений. Вначале он честно пытался ее понять (именно этот момент зафиксировала запись Марии Белкиной). Однако Цветаева возбуждала в нем только жалость – и вскоре Борис Леонидович отдался этому чувству, стараясь хоть немного облегчить ее участь. За десятилетия жалость ушла, а впечатление осталось. Впечатление, нанесшее последний удар созданному ими обоими мифу о любви.