Непонятная вещь. Она долгое время у меня оставалась надкусанной на полке. Знатно запылилась. Не цепляла, я не могла сосредоточиться, основная линия постоянно теряется под толстым слоем совершенно надуманных мук творчества и стереотипов о художниках и талантах, которым нужно быть несчастными, бедными и не в себе, чтобы творить и вдохновляться на что-то великое, а не посредственное. По идее, история молодого Фуллертона, его болезнь и смерть должны стать резонатором, пружиной действия, но этот слой мук оказался слишком плотным, знатно приправленный психотропными препаратами, завернутым в полотно галлюцинаций и видений. «А был ли мальчик?» В общем, в самом конце «выстрелило то самое ружье» с сеанса психотерапевта в начале.
