Я не знаю, как писать о Дэвиде Фостере Уоллесе, но очень хочу. Потому что это мой любимый писатель, потому что его достоинства для меня так очевидны, что хочется сначала кричать и трясти его книжками перед теми, кто оставил плохой отзыв: «Да вы что, разве вы не видите, как это прекрасно!»
Потом хочется идти к равнодушным или к тем, кто еще не слышал о нем и проповедовать им 😆
Но при этом понимаю, что так не работает. Я влюбилась, другие - нет.
Например, я восхищаюсь тем невероятным количеством тонких вещей, которые Уоллес замечает (воображает?) сам и создает для нас линзу, чтобы мы тоже могли рассмотреть. Как он кинематографичен. Как он безжалостен и в эту же секунду сострадателен, циничен и раним. А кому-то скучно, сложно, много подробностей, никак.
Штош 🤷🏻♀️
Читатель! Скорее проверяй и решай сам 😁
И если понравится, сразу после читай «Бесконечную шутку» ☺️🫶🏻
Сказать, что я впечатлен этим набором рассказов со всех сторон - ничего не сказать.
Новая искренность - это глоток свежего воздуха. Его стиль описания - невероятен. Порой очень надоедлив, и пару рассказов я банально не понял, но в целом это тот случай, когда форма порой бывает важнее содержания, и именно благодаря форме ты начинаешь, как бы это странно ни было, глубже вникать в суть.
Он говорит о проблемах, о которых обычно не говорят. Выворачивает жизненные ситуации под тем углом, под которым людям их обычно некомфортно воспринимать. Под тем углом, под которым это кажется неприличным, неправильным, не соответстветствующим каким-то устоям. Хотя мы все, все до единого, об этих вещах думаем и на подкорке осознаем. Но такие вот мы лицемерные ребятки, что не выставляем это напоказ. А в сущности, если содрать с нас наши "личности", являющиеся нашим некоторым способом представления себя, внутри все окажемся одинаковыми. Все хотим внимания, любви, уважения к себе. Просто по-разному его просим и добиваемся.
Все дрочим. Все обращаем внимание на внешность. Все беспокоимся из-за того, что о нас могут подумать. Все плачем. Все радуемся. Все навешиваем ярлыки. Бывает, скорбим, когда надо радоваться, и думаем, что "не следует" думать. Но мы люди, а значит, ничто людское нам не чуждо.
