Марина Ким

Родители отдали Марину Ким сначала в секцию художественной гимнастики, а потом — в хореографический кружок: разве можно было не стать дочке балериной с такой правильной фигурой? Но девочка выбрала для себя другую дорогу и всем видам искусства предпочла телевидение. Сейчас родители за нее очень рады. Каждый вечер они могут лицезреть своего ребенка в вечернем выпуске «Вестей» и получать удовольствие от экранного общения с дочерью. НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Марина Ким родилась в Санкт-Петербурге в советской интернациональной семье. Ее отец — российский кореец, мама — русская. Родители и старший брат Марины до сих пор живут в Санкт-Петербурге и очень любят свой город. И только Марина решилась переехать в Москву. — Марина, так почему же из вас в свое время не получилось балерины? — Наверное, потому что я не очень этого хотела. Это были детские мечты, а во взрослой жизни появились уже другие приоритеты. К тому же таких уж выдающихся балетных данных у меня не было. Долгое время я занималась в хореографическом кружке, но в Вагановское училище даже не пыталась поступить. Понимала сразу — шансов у меня нет. Но это даже хорошо, что детские мечты воплощаются не всегда. Это дает возможность сосредоточиться на исполнении взрослых желаний. — Во взрослой жизни вы должны были стать дипломатическим работником. Но и здесь судьба сделала резкий поворот. — Да. Сначала я училась на дипломатического работника в Санкт-Петербурге, потом обстановка сменилась — я оказалась в Москве и перевелась в МГИМО, который и окончила. Пять лет учебы в таком строгом и достаточно закрытом заведении дали о себе знать: мне захотелось жизни, захотелось какого-то драйва. Я понимала, что идти за драйвом нужно не в МИД, и увлеклась телевидением. Но в дипломатию для себя дорогу до сих пор не закрыла. — С чего началась ваша карьера на телевидении? — Когда я училась на пятом курсе МГИМО, подруга мне рассказала, что в Москве есть курсы телеведущих. Я подумала: «Как интересно!». Это не было похоже ни на философию, ни на политологию, ни на языки. На пятом курсе все пытаются определиться, куда идти после института. У меня была практика в Совете Федерации, но появилось телевидение, и оно моментально меня захлестнуло, так что остановиться было уже невозможно. — То есть все началось с курсов? — Да, я окончила курсы телеведущих при Институте повышения квалификации работников радио и телевидения. Там замечательная школа и замечательная преподавательница Макарова Светлана Корнелиевна. Это выдающийся на телевидении человек, которая успешно воспитала целую плеяду телевизионных ведущих. Пообщавшись с ней, я поняла, чем хочу заниматься. — После курсов вы начали работать на канале РБК. — Причем в самой узкоспециализированной программе, которая называлась «Рынки»: мы обозревали то, что происходит на фондовых площадках по всему миру. В свой первый эфир я делала анализ рынка японских акций: на фоне японского флага с упоением рассказывала, что происходит с индексом Никкей и как себя чувствуют акции компаний «Мицубиси», «Мизухо Банка» и «Мицуи». Эфир был прямой, к тому же я работала без суфлера. Не отрывая глаз от камеры, я должна была боковым зрением увидеть на мониторе, что происходит с котировками на рынке, и тут же выдать эту информацию в эфир. — У вас были какие-то знания по экономике? С ходу освоиться с такой информацией непросто. — Определенный багаж у меня был и от Петербургского университета, и от МГИМО, но специальных знаний не было. Когда я пришла в программу «Рынки» и меня спросили, что такое «индекс РТС» и «индекс ММВБ», я была в легкой панике. Объяснить, как это все работает, какие куда входят компании и какими там торгуют акциями, за рубли или доллары, я не могла. Но довольно быстро втянулась и начала понимать, что к чему. — Первый эфир в «Вестях» помните? — Конечно. Это было как надвигающаяся катастрофа. (Смеется.) Ты слышишь, что начинается «шапка», моментально становятся влажными ладошки, куда-то пропадает голос, но ты понимаешь, что должна совладать с волнением, собраться, поздороваться со зрителями и произнести свое имя: «Здравствуйте, в студии Марина Ким, в эфире — «Вести». Мой первый эфир транслировался на Дальний Восток, и на то, чтобы поздороваться, мне понадобилось секунд пять—десять. Потом уже стало легче, но я все равно путалась в именах и названиях: в стране как раз подводили итоги выборов, я путалась в названиях партий и цифрах, но где-то к середине выпуска овладела собой и начала произносить то, что нужно. Такое «боевое крещение» должен пройти каждый. Больше года я работала одна, а с этого телевизионного сезона мы стали вести вечерние «Вести» в паре с Эрнестом Мацкявичюсом. — Эрнест наверняка стал для вас подмогой? — Эрнест стал мне и подмогой, и учителем. Он в высшей степени тактичный и терпеливый партнер, мы с ним находимся на совершенно разных профессиональных уровнях — у него есть чему поучиться и он умеет научить. — Что говорят родители о вашей работе на ТВ? — Родители очень довольны. Для них каждый мой эфир — как концертное выступление. Когда я звоню маме и говорю: «Привет, как дела?», она спрашивает: «Ну как, Марин, сегодня выступала?» (Смеется.) Конечно, им очень приятно. Те новости, которые они и так каждый день смотрят, они имеют возможность получать от близкого и родного им человека. — Мне кажется, у вас должна быть очень интересная семья. Ведь ваши мама и папа — из разных стран. — Да. Я выросла в советской интернациональной семье. Отец — российский кореец, родился недалеко от Нальчика, в Кабардино-Балкарии. Мама у меня из Прибалтики. Она родилась в семье русских военных, которые жили в городе Лиепае, в Латвии. Оба были молодые, приехали поступать в Ленинград в строительный институт, чтобы проектировать дороги и мосты в нашем городе. Учились на одном факультете и доучились до того, что создали семью. Сначала появился мой брат, а потом уже и я. Семья до сих пор живет в Петербурге, все безумно любят Питер, и никто из них в Москву переезжать не хочет, кроме меня. — Насколько сильны у вас в семье национальные традиции? — Прибалтийские в меньшей степени, потому что моя мама все-таки родилась в русской семье, а вот корейские — конечно. Мой папа — седьмой ребенок в семье, так что у меня огромное количество двоюродных сестер и братьев, у них у всех уже есть дети, и я безумно счастлива, что у меня такое большое корейское семейство. Мы отмечаем некоторые корейские праздники. Например, корейцы обязательно празднуют год со дня рождения ребенка. На большом столе перед ним выставляют символические предметы, которые определяют дальнейшую судьбу малыша. Фасоль — это болезни, рис — здоровье, фрукты — достаток в семье. К чему ребенок потянется, такой и будет у него жизнь. Кроме того, у нас дома очень популярна корейская кухня: мы едим кимчи (корейская маринованная капуста. — «МКБ»), делаем кукси и корейскую морковку. — То есть, если вас попросить приготовить что-то корейское, вы с этим справитесь? — С удовольствием. Мое любимое блюдо — это кукси: суп из лапши с добавлением множества ингредиентов. Замешивается практически все, что есть в доме, — мясо, кимчи, морковка — и добавляется в очень горячий наваристый бульон с лапшой. Очень вкусно, всем советую. На все праздники у нас в семье всегда была на столе плошка кукси. Кстати, в Южной Корее название этого блюда звучит как куксу. — Вы говорите по-корейски? — У меня были попытки учить корейский в Петербургском университете — я ходила на курсы на восточный факультет. Но времени на учебу, как всегда, не было, и я выучила только алфавит. А говорить так и не научилась: в моем багаже буквально несколько фраз. В семье по-корейски говорили бабушка с дедушкой, но язык у них был другой — совершенно не тот, на котором общаются сейчас в Южной Корее. Но в семье у нас какие-то словечки до сих пор проскальзывают. Например, дедушка всегда ругался только по-корейски. — То есть азы вы получили? — Да, такие слова я выучила. (Смеется.) — Марина, чем вы занимаетесь на свободной неделе? — Чаще всего еду в Петербург, чтобы увидеть родных. Если не получается — просто использую это время, чтобы восстановиться. Потому что ведущие должны не только хорошо говорить, писать и снимать, но и хорошо выглядеть. Для этого нам дается такая индульгенция в виде свободной недели. — На личную жизнь время остается? — Личная жизнь есть, но пока ничего интересного на эту тему я рассказать не могу. Это не предмет обсуждения. — Чем увлекаетесь помимо работы? — Самым большим увлечением остается балет. Когда есть время, я с удовольствием посещаю мероприятия в Большом театре. Очень хочу сходить на реставрацию балета «Коппелия» в постановке Мариуса Петипа. А когда приезжаю в Петербург, стараюсь организовать свой приезд так, чтобы попасть в Мариинский театр. Он, конечно, мне ближе и роднее. Среди увлечений я бы назвала книги и кулинарию — люблю готовить, и, кстати, не только корейскую кухню. У меня все в ходу — и шарлотка, и борщ, и пельмени. — С вашей балетной фигурой легко можете себе что-то позволить? — Я себе все позволяю, и на моей фигуре ничего не отражается. Спасибо родителям. КСТАТИ Марина Ким два раза была в Южной Корее, где участвовала в съезде «Будущие лидеры», организованном южно-корейским правительством. Там она впервые ощутила себя настоящей кореянкой. А вот в России Марина чувствует себя русской. МК-Бульвар № 624 от 18 мая 2009 г.