Петр Великий, который, как известно, никакие сферы жизни своих подданных не оставлял без монаршего внимания, издал указ «О свидетельствовании дураков в Сенате».
Житель Новгорода Сидор Морозов в 1737 году ссылался на знакомство с С. А. Салтыковым, которое он якобы завел, когда тот проезжал через Новгород, а также утверждал, что он, Морозов, «человек весьма надобной и знатен иностранными людьми — принцу его светлости португальскому и другим»: когда принц ехал через Новгород и был в церкви, Сидор туда пришел, принцу поклонился, и тот на него посмотрел! Также он кланялся и императрице
Попытка рассмотрения этой же проблематики в социально-культурном контексте предпринята авторами вышедшего в 2023 году сборника статей «Монастырь и тюрьма»
Предметом изучения отечественных историков еще с дореволюционного времени стал феномен юродства, связанный с особенностями русского религиозного сознания и отражающий восприятие безумства.
второй половине ХX века в поле зрения исследователей появилось понятие «меланхолия», с которым, по крайней мере, начиная со Средневековья в Европе связывали проявления безумия
Арестованный за то, что написал фальшивое «пропускное письмо» некоему крестьянину (согласно показаниям, на него тоже донесла собственная жена), он был наказан шпицрутенами 12 раз сквозь строй из 500 человек. Если наказание было действительно столь суровым и Башилов после него выжил, то неудивительно, что это сказалось на его психическом здоровье. Впрочем, проведя год в Кирилло-Белозерском монастыре, он был признан здоровым и отправлен обратно в полк
Быть может, если бы все это происходило несколькими годами ранее, в царствование благочестивой императрицы Елизаветы Петровны, показания Фомина о раскольниках и квакерах были бы проверены, но Екатерина II провозгласила политику веротерпимости, прекратила преследование старообрядцев и была явно не склонна к религиозным гонениям, тем более в виде целой кампании против трех десятков названных Фоминым людей. При этом о квакерах в России XVIII века, да еще и в Тульской губернии, ничего неизвестно, опасности в них, видимо, не видели и в 1768 году, когда прививки от оспы императрице и наследнику сделал английский врач-квакер Томас Димсдейл
Уже совсем в другое время, в 1768 году, в Тайной экспедиции допрашивали саксонца садовника Мартына Шнидера, явившегося в Царское Село «для женитьбы на государыне, ибо, де, она мне невеста». Шнидер был прислан из Царского Села к Вяземскому с письмом дежурного генерал-адъютанта Г. Г. Орлова: «С адъютантом моим Пушкиным посылаю к Вашему Сиятельству однаго немца, который врет, что сами услышить изволите. Ея Императорское Величество указать соизволила дать ему сто рублев, купить ему шубу и протчее, что надобно будет, и отправить за границу» [206]. Высочайшее повеление было исполнено [207], и стоит отметить, что забота о материальном обеспечении ссыльных и членов их семей — характерная черта екатерининского времени
