Мирна понимала, насколько вредно сравнивать человеческую боль. Забывать об обиде просто потому, что есть вещи и похуже.
После многих приездов к Гамашам в их дом в деревеньке Три Сосны Жан Ги стал гораздо ближе к природе. К сезонам. К сюрпризам. К чудесам.
Гамаш провел пятерней по волосам, но не пригладил их, а лишь умудрился растрепать еще больше. При этом у него был чертовски серьезный вид.
— «Клара, Клара, — сказала она дрожащим голосом, удерживая его взгляд, — выйди из кошмара. Между мостом и водой я был там и спас от удара».
— Аберрация. Исключение, подтверждающее правило.
— Бедняга, — сказал Оливье, раскладывая на столе льняные салфетки. (Увидев это, Бовуар предположил, что следующим из корзины будет извлечен канделябр
Я не почувствовала, как прицельное слово
попало по назначенью
И в тело мягкой пулей вошло.
Я не почувствовала, как разорванная плоть
сомкнулась над ним,
словно вода над брошенным камнем [27]
— Который теперь час? — спросила Рейн-Мари.
— Два тридцать, — ответил Габри.
— Так поздно?
— Так рано, — возразил Габри. — Время пись-пись, как говорит Рут
Это так внезапно, — сказал Оливье. — Но не неожиданно.
