проявить внимание.
– Ага.
– Говорить
там не бывала?
Из трубки полетели гудки. Я в задумчивости
Лишь одна деталь отличала стоявшую передо мной женщину от тех баб: у нее были странные глаза, почти квадратные, раскосые, внешние уголки век поднимались к вискам. И смотрели они на мир с невероятным, абсолютно детским изумлением.
– Полы у нас мыть будешь? – вполне мирно спросила незнакомка. – Чего молчишь? Или оробела? Входи! Знаю, что сегодня помощница явится. Я Рая. А тебя как звать?
– Даша, – кашлянула я. – А куда идти?
Раиса поманила меня рукой.
– Сюда. Вот, гляди, тут кладовка. Утречком пришла, свою одежду сняла, надела форму. Ты, похоже, не толстая, моя подойдет. Ну, начинай, чего скуксилась?
С этими словами домработница протянула мне черное платье и белый передник. Я мигом переоблачилась.
– Тапки держи и голову косынкой повяжи, – велела Рая. – Ну, вроде ничего вышло. Теперь слушай. Всю работу по дому делаю я, ты мне в помощь. Пыль вытирай аккуратно. Не дай бог, побьешь чего – из зарплаты вычтут. Туалет вот тут. Коли в доме приспичит, не вздумай какой-либо из хозяйских ванн воспользоваться, мигом под зад коленом дадут. Моешь паркет да плитку и молчишь, к хозяевам не пристаешь. Упаси тебя бог разговоры затевать и собой грузить! До ночи тебя тут никто держать не станет, оттерла грязь – и прощай. Да, чуть не забыла… Тут полно домашних животных – их бить нельзя!
– Мне бы и в голову такое не пришло, – заверила я.
– Это хорошо, – закивала Рая. – Будешь исправно служить – награжу. Вообще, место райское. Ладно, теперь по-дружески скажу: повезло тебе выше крыши, таких хозяев поискать. Лиза часто вещи выбрасывает, они ей надоедают, вот и велит: «Несите на помойку». А в пакетах-то все хорошее, новое! В общем, упакуешься. Чай пить можно, с бутербродами, если какие продукты со срока сошли, бери – не жалко. Скажем, написано на йогурте: «Использовать до 10 июня», так его и двадцатого слопать можно, я вот, например, еще ни разу не отравилась. Алкоголиков в доме нет, под юбку к тебе никто не полезет. Наши, имею в виду прислугу, все нормальные, что Толик, что Сергей Иванович.
– Это кто?
– Толик? Шофер. Хороший парень и, промежду прочим, холостой, но для тебя молодой слишком. Вот Сергей Иванович, садовник, самое оно. Ты замужем?
– Нет.
– Может, и свадебку сыграем, – засмеялась Рая.
Я улыбнулась в ответ. Никакой издевки в голосе Раисы не слышалось, просто она, как ребенок, радовалась от предвкушения предстоящего праздника.
– Райка! – донеслось из глубины дома. – Куда пропала? Погладь мои брюки.
– О господи! – всплеснула руками домработница. – Совсем забыла! Давай, вот пылесос, ведро, тряпка, швабра, начинай с третьего этажа, там в мансарде Настя живет. Иди, иди!
Продолжая говорить, она впихнула меня в просторный холл, заставленный вычурной дорогой мебелью, и ткнула пальцем в лестницу:
– Ну, лезь наверх.
Я покорно выполнила приказ и, таща за собой пылесос, дотопала до чердачного помещения, где моментально увидела Настю, Чуню и двух скотчтерьеров.
Собаки не залаяли, а девочка раскрыла было рот, но я, быстро приложив палец к губам, сказала:
Брак может быть неудачным, а развод никогда.
Всякие пепси – не нашенская забава, да и не полезно, – с видом профессора заявила кассирша.
все будет нормально, и вот, подвела»
Наина, прости, обещала тебе и не выполнила, ты просила, я заверила, что
произносил он, – как же так? Дал тебе на хозяйство двадцать рублей, а из записей явствует, что ты потратила тридцать!
– Одолжила червонец у Лены, – лепетала Милада.
– Почему? – недоумевал супруг. – Мы же все рассчитали, меню расписали, до копеечки распланировали.
– Сама не пойму, – чуть не плакала Ми.
– Не расстраивайся, – улыбался Леня, – сейчас изучим расходную ведомость и поймем. Ага. В понедельник ты сверх плана приобрела два мороженых по двадцать восемь копеек да еще купила булочку и бутылку лимонада, вот в сумме и потратила
Напомню, на дворе стояли советские годы, в стране действовали строгие законы, по которым люди не имели права вступить даже в кооператив, коли обладали определенным количеством квадратных метров на душу населения семьи.
Постарайся понять, книги Смоляковой любят миллионы, ее романы ждут, Милада должна иметь возможность спокойно работать, иначе читатели лишатся любимого писателя.