Течением относило женщину вниз
Течением относило женщину вниз
У меня в крови блуждает ресница
женщины проскользнувшей как шорох
1983
позвонками скрипит вереница слов
голые петлями перехвачены ноги —
вниз головой висят как улов
в гардеробах удушливых
слушают бога
в кассе мне продают язык
для прохода в стеклянный автобус
в кулаке язык быстро сник
прячу — потом дожую
как доеду до дому —
пассажиры под самый кадык
речью страны набивают глобус
в музее я наклонился
и просунулся в открытую дверцу
железной клетки
на столе
внутри стояло блюдце
с несколькими зёрнами
а вокруг были разбросаны
красные зелёные перья
я принюхался
чтобы почувствовать чем пахнет неволя
и возбуждает ли она
стремление к свободе
сверху накинули тёмный широкий платок
и я стал похож на допотопного фотографа
который с головой ушёл
в тайну съёмки
кто-то схватил меня за руки
и больно выкручивая
завёл их за спину
на запястьях щёлкнули наручники
и я остался в сгорбленном положении
в клетке зажёгся свет
женщина в синем рабочем халате
сидя на полу ловко потрошила тушку
зажав её тело между голых колен
мне захотелось помочь ей
но я только смотрел
как под пальцами пробегает хруст
разнимаемых косточек
1 мая 2018
«никто никогда не узнает»
говорит она
и вынимает из‐за ворота расстёгнутой рубашки
пучок птичьих перьев
мне кажется что они обрызганы кровью
она угадывает в моём взгляде насторожённость
«жуй
тебе померещилось»
перья скрипят на зубах
и я морщусь
она смеётся
«вот и я тогда тоже
хотела сглотнуть своё лицо
когда меня распластала машина»
длинные вязальные спицы
пронзили грудь
бегущего по платформе
человека
он замер
пришпиленный к терпкому запаху
угля и шпал
носильщики везли на тележках
тела вновь прибывших
сложив их друг на друге валетом
чтобы стеклянным взглядам
не было одиноко
я потрогал кончики спиц пальцами
— ни кровинки не вышло из его спины —
обогнул фигуру застывшего
и расстегнув на ходу кожу
выпустил изнутри женщину
пока мы ещё не оглохли
под куполом оглашаемых отправлений
Райский авангард
«разве это свобода» спросил кроткер шевеля одними губами
которые только и остались у него на лице:
нос уехал в подмышки —
там
слева и справа
раздувались дыша
левая и правая ноздри
глаза смотрели из ладоней
и невпопад моргали
кроткер совмещал раскрытые ладони
и как мусульманин в молитве
обращал их к своему опустевшему лицу
и тогда видел себя
уши гуляли рядом
возле ног
на шлейках
и собирали в траве слухи
кроткер вынул из грудного кармана листок
это был его прежний облик —
заверенный в БТИ
подлинный экземпляр
кроткер помахал им
нескладно кивая туда и сюда
в поисках сочувствующих
он совершал руками что-то вроде пассов
пытаясь получить в своём поле зрения
более или менее упорядоченную картину мира
мимо на велосипеде промчалась клюфф
отдельно работающие голые ноги
усердно вращали педали
и на бёдрах от усилий вспыхивали
синие прожилки
она ехала без рук
впрочем и раньше клюфф делала это превосходно
голова её парила в воздухе
привязанная ниткой к рулю
«кроткер
подбери моё туловище»
крикнула она сверху
«дивное однако место» решил он
и стал высматривать
где бы могли притаиться
утраченные детали красоты
среди близлежащих останков
он смог различить
лишь чужие россыпи
кроткер шёл быстро
и уши то и дело спотыкались
едва поспевая за хозяином
«ищите» приказал им кроткер
голова клюфф поднималась всё выше
издали казалось
что она вот-вот скроется в облаках
«неужели оторвалась» подумал кроткер холодея
ветер усилился
и взметнул с земли шуршащие листики
обронённые чертежи людей —
всех кто когда-либо
был выписан
в эту местность
перед самым их выходом на побережье
и он побежал за ней
облепленной намокшим белым платьем
но она исчезла в волнах
Он вонзился зубами в край голенища
и вырвал кусок
и стал его жевать
чтобы напитаться ещё более яростной любовью
бессильный её обнять
ощутить прикосновения
её отзывчивых пальцев
Сталин, Кроткер и Борх
в музее сталина пахло стеарином
и паркетом натёртым мастикой
в витрине под стеклом трепетали усы
шевелился френч
вокруг него плавала
пыхая дымом трубка
сталин только что вышел
он поднялся на крышу
взял кружку
откинулся в кресле
и согреваясь чаем
смотрел в ночную москву
когда стало рассветать
сталин вернулся в музей
открыл витрину ключом
поправил вздрагивающие на булавке усы
отряхнул френч
затянулся трубкой
и отпустив её множить воздухоплавание
запер створки витрины
сталин вышел
потом вошёл
вышел и снова вошёл
опять вышел
было раннее утро
люди несли в руках книги его сочинений
тысячи томов в коричневых переплётах
и нигде ни в одном
слова не повторялись
кроткер сличил свой томик с томиком борха
и скоро они убедились
что на одной и той же странице
в двух одинаковых томах с тем же порядковым номером
текст был различный
кроткер и борх присели в скверике за долгоруким
и долго не могли ничего сказать друг другу
наконец кроткер произнёс
страница 533 2-й абзац сверху
борх полистал и нашёл это место
на искоренение враждебных чувств и сомнительных
поползновений
даётся 48 часов по истечении которых...
затем уже кроткер
раскрыв свой экземпляр
высчитал пальцем отрывок
и прочитал
сырая глубина леса россыпи ржавых опавших иголок
родина рая
милая милая длила схватку объятий
кроткер отбросил книгу и достал из портфеля
целлофановый пакет
он надел его себе на голову
и стал затягивать горловину на своём горле
борх сделал то же самое
они прервали доступ смрадного воздуха
чтобы глотая ртами мутную плёнку
испытать обморок преклонения
сталин снял сапоги и надел бесшумные чуни
он мягко вальсировал
среди солнечных отсветов
кроткер и борх упав на колени
высвобождали
крайнюю сладость удушья
