Чернышевский писал: «Он [Грановский] был одним из сильнейших посредников между наукою и нашим обществом; очень немногие лица в нашей истории имели такое могущественное влияние на пробуждение у нас сочувствия к
держался основ своего прогрессивного общественно-исторического мировоззрения. Именно эта внут
Грановский привлекал внимание к изучению жизни народа, низших классов, рабов, будил сочувствие к тяжелому положению тружеников, осуждал насилия над феодально зависимыми крестьянами.
Грановский в общественно-идейных спорах 40–50-х годов без колебаний определился как западник. Критически относился он к историко-философским построениям славянофилов. Вскоре он стал главой московского кружка западников. В отношении главной реакционной силы – господствующей идеологии официальной народности и ее адептов – Грановский занял враждебную позицию. В университете Грановский вошел в тесную среду так называемых молодых профессоров. К ним принадле
все ошибки во Франции происходили от взгляда на историю: они думали, что народу можно дать любую форму правления, что историю можно переделать ad libitum[334] Поздно осмотрелись они. Революция легко изъясняется таким путем. Думали, что народу можно дать искусственную ассоциацию, что можно преобразовать его историю: значит, не понимали организма развития народа, не постигали его жизни, развивающейся н
Здесь нам, русским, открывается великое и прекрасное поле: устраненные от движения, которое захватило все народы, бросив их на пути, тогда как конец далеко не виден, устраненные от этого движения, мы стоим на пороге, т. е.
Более, нежели когда-нибудь, история имеет право на внимание в настоящее время. Ввиду великих вопросов, решаемых западными обществами, человеку с мыслящим умом и благородным сердцем нельзя не принимать участия в судьбе человечества, нельзя не оглянуться назад и не поискать ключа к открытию причин тех загадочных явлений, на которые мы смотрели и смотрим с удивлением. Этот ключ найти нетрудно. Этот
Но настоящая классическая почва истории – Европа. История есть растение, растущее не на всякой почве и не при всяких условиях. Даже греческая историографи
как мог народ, смотревший на себя как на центр вселенной и отчуждавший себя от других народов, достигнуть значения истории всеобщей.
Занимаясь историей народов древнего Востока, вы легко поймете, почему на Востоке не могла созреть мысль о всеобщей истории
