Галина Владимировна Бахарева

Секретик

Для детей и взрослых

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Галина Владимировна Бахарева, 2017

Милые взрослые! Всем мы были детьми. Делали глупости. Шалили. Но делали это не со зла. От незнания и полной уверенности в своей правоте. Так давайте вспомним детство! И лучше поймём своих детей.

6+

ISBN 978-5-4485-4112-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Секретик
2. Введение
3. Часть первая: Обида
4. Часть вторая: Страшная месть
   1. Секретик
   2. Морковь
   3. ЖИ- ШИ
   4. ГУСИ
   5. ПАРИКМАХЕРСКАЯ
   6. Загар
   7. ШАРИК
   8. Охотник
   9. Пропавший носок
   10. ПЕЧЕНАЯ КАРТОШКА
   11. Мороз и качели
   12. КОРОЛЕВА
   13. Купание
   14. Кушать будете?

Введение

Таня уже большая. Ей пять лет.

У нее есть младший брат, Семен.

Семе — три года, вернее три с половиной.

     Те, кто считает, что полтора, два года — разница небольшая, глубоко ошибаются.

Разница огромная.

В целую жизнь.

      Жалко, что, став взрослыми, все почему то забывают себя в детстве и часто не понимают собственных детей.

       Родители днем на работе.

       Дети в детский сад не ходят.

       Дома.

       Под присмотром бабушки и дедушки.

      Квартира большая, места для игр хватает.

      В просторном тенистом дворе есть качели, карусель, песочница.

На лавочках возле подъездов постоянно сидят пенсионерки.

Во дворе за деревянным столом мужчины играют в домино… или просто беседуют.

      На асфальте можно рисовать мелом, прыгать через скакалку, или же с мячом.

Классики, секретики, глухой телефон, салки, прятки…

Столько игр и сколько различных важных дел у детей во дворе, но о них- отдельные истории.

Часть первая: Обида

Как то раз мама выдала детям по пакетику орешков в шоколаде и ушла по делам.

Шустрый Семен сразу съел все конфеты из кулечка.

Экономная Танечка усадила своих кукол за стол и разложила им на тарелочки по одному орешку — остальное припрятала в кармашек платья. Про запас.

Семен стоял и молча смотрел, как сестра разливает чай в кукольные чашки.

Смотрел… смотрел… Затем попросил:

— Тань, дай и мне.

— не дам, — отмахнулась девочка, — это мои. Ты съел свои.

— ну дай, ну дай, ну дай… — пытался залезть в карман Танечкиного платья маленький сладкоежка.

— сказала, не дам, — рассердилась девочка, — отстань.

Сёма постоял немного… постоял… топнул ножкой и …его большие, обрамленные густыми черными ресницами глазки стали на полнятся слезами.

Вот скатилась и поползла по щеке крупная круглая слезинка, оставляя за собой блестящий влажный след. За ней торопится другая… и вот — легкое хныканье превратилось в громкий отчаянный плачь, а редкие дорожки из слез — в полноводные ручьи.

Таню всегда поражало, как ее маленький братик так быстро и, главное, вовремя умеет зареветь.

Рыдание становилось все громче, прерывалось судорожными всхлипами. Настоящее горе и обида слышалось в этом плаче…

«Все равно не дам, — упрямо думала девочка, — пусть орет, сколько хочет.»

На шум в детскую зашла бабушка:

— Что случилось? Что не поделили на этот раз? — спросила она детей.

Сёма кинулся к ней, прижался и, продолжая всхлипывать, проговорил:

— она… она… она мои конфеты отобрала! И не отдает! — мальчик уткнулся лицом в бабушкину юбку, а сам украдкой, хитро сощурив глазки, посмотрел на сестру и показал ей язык.

Услышав такую явную, откровенную ложь Таня от неожиданности чуть не задохнулась:

— да он… он… обманывает, — возмутилась девочка, — сам съел, теперь мои хочет!

— вон, у нее в кармане мой пакетик! — Семен пальчиком указал на оттопыривавшийся карманчик платья сестры.

Бабушка погладила мальчика по голове и спросила внучку:

— Ну, что, Танюша, рассказывай. Так где чьи конфеты? Ты — старшая. Как было дело?

Таня, с дрожащими от обиды губками, рассказала, как брат быстро съел свои конфеты и теперь хочет отобрать и у нее.

Бабушка обняла внучку и тихо, так, чтобы не слышал Семен, прошептала на ушко:

— милая, я тебе верю. Он еще несмышленыш. Давай дадим ему немного конфеток? Пусть успокоится. Хорошо? — поправив девочке бантик на тоненьких русых косичках поцеловала в щечку бабушка.

Таня вздохнула, глубоко и обиженно. Поджала губки, достала из кармана пакетик и высыпала брату в подставленную маленькую ладошку половину ее любимых орешков в шоколадной глазури.

Жалко и обидно было до слез.

«Не честно это, — думала девочка, — я ему еще покажу… он еще узнает… вот увидит.»

И строила в уме планы

СТРАШНОЙ МЕСТИ.

Часть вторая: Страшная месть

У бабушки на подоконнике в горшочках росли различные комнатные растения. Пушистые фиалки, похожие на разноцветные колокольчики, алоэ, с толстыми и жирными листьями, еще какие — то цветочки.

Среди них выделялось стройное растение с темно — зелеными заостренными листьями и множеством ярко красных маленьких стручков.

Бабушка строго настрого наказывала его не трогать ни в коем случае.

И вот, пока взрослые не видели, Танечка тихонько оторвала один такой стручек.

— Семочка, — ехидно — ласково спросила она брата, держа руку с перцем за спиной, — ты морковку любишь?

— люблю, — ответил мальчик, широко раскрыв глазки и доверчиво поглядывая на руки сестры.

— а ты хочешь морковку?

— да! Хочу! — обрадовался Сёма.

— На! Только сразу ешь! А то заберу! — и Таня с самым серьезным видом протянула маленький блестящий перчик братику.

— ух ты! Какая морковка красивая… — и Семен целиком засунул в ротик горький жгучий стручек.

Если бы в этот момент:

Завыла сирена на пожарной машине…

Прямо над домом пролетел самолет…

Прогремели в небе залпы салюта…

Никто! Ничего! Не услышал бы!

ПОТОМУ! ЧТО! ТАК! КРИЧАЛ! СЕМЕН!

Ему!

Промывали ротик!

Поили теплым молочком!

Дали сладенького!

Таня стояла в углу.

Надолго.

Скоро Семен жевал конфеты и бегал по квартире с маленьким железным самолетиком.

Таня дулась, знала, что за дело, но… Конфет хотелось …все равно не дадут…

       Бабушка хлопотала на кухне.

Дедушка у себя в комнате читал толстый серьезный журнал.

Таня — в углу в прихожей.

Горшек с перцем — на окне в зале.

Тихонечко, на цыпочках, девочка проскользнула в зал и быстро оторвала стручек, сжала в кулачек и — опять в угол.

— Сём, а Сём — шепотом позвала она братика, приняв таинственный, загадочный вид.

— что? — тоже шепотом отозвался Семен, подходя к сестре в угол.

— у меня что то есть… вкусненькое… — и показала закрытый кулачек.

— а что у тебя там? — заинтересовался мальчик.

— а ты никому не скажешь?

— не… а, не скажу… А ты мне дашь? Сладкое?

— ооочень… Это… настоящая… сладкая — сладкая… морковка!

— правда, морковка? — все еще недоверчиво спросил брат.

— правда- правда! Ешь быстрее!

И… Сёма… Быстро — быстро… Затолкал… Весь… Стручек… Горького… Острого… Перца…

ПОВТОРНО!!!

Увидев, как у брата из глаз хлынули слезы,

 Тане вдруг стало так пронзительно жалко

и его,

и себя,

и вообще всех…

она подбежала к окну…

сорвала новый стручек перца и быстро,

пока не передумала, разжевала его.

      Острая, жгучая, огненная боль обожгла небо,

запылало все во рту…

Заревев, Таня подошла к братику, обняла и поцеловала его.

Бабушка с дедом, зайдя в детскую, увидели, как на середине ковра сидят обнявшись Танечка с Семеном и рыдают во все горло.

В этот раз — никого не наказали.

Секретик

Лето!

Чудесная пора!

Когда тебе пять лет — оно длится, кажется, целую бесконечность.

Танюша и Наташа живут в одном доме, только в разных подъездах.

Сколько девочки себя помнят, они всегда были вместе.

Хоть их мамы и не 

...