Рубеж Речи Посполитой стерегли от Каменца и до самого до Днепра заставы и
Ясно было, что человек этот знает и свою силу, и свое величие, и, возложи завтра на него корону, он не удивится и не согнется под ее тяжестью.
«Мы любим одну, а значит, один из нас на свете лишний! Доставай, казаче, саблю!»
Поезжай себе в Лубны, а что мы станем делать – это знать нам, лишь бы мы тебе Елену доставили.
Хоть я вас и благодарить должен, однако скажу: не годится достойной шляхте так жить!
– Даю. А вы девку даете?
– Мы ж не можем не дать, хотя нам Богуна и жаль…
– Велишь бить, м а т и, так будем, велишь отдать девку, так отдадим.
– Бить – худо и отдать – худо.
– А мне, любезная сударыня, ехать пора, поэтому прощения прошу, но еще раз повторяю: выбирайте!
Ему девку не отдать или ножом ударить – одна боль.
