Adam Saffa

Хроники Илияса Бэка

Дэвид Нарли: начало

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Adam Saffa, 2017

Дорогие друзья, я уверен, что эта история не оставит вас равнодушными и будет не только интереснейшим времяпровождением, но и источником полезной информации.

18+

ISBN 978-5-4485-3335-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Хроники Илияса Бэка
2. НАХОДКА
3. НЕМНОГО О СУЛТАНЕ САНДЖАРЕ
4. ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЖУРСТВО
5. ЯВЛЕНИЕ
6. 1987 год. 14 мая, четверг. 02:24 ночи
7. 14 мая, четверг. 10:32 утра
8. 9:15 вечера
9. 15 мая, пятница. 8:00 утра
10. 9:46 вечера
11. Постараюсь уснуть
12. 16 мая, суббота. 7:00 утра
13. 17 мая, воскресенье. 7:15 утра
14. Ночью ничего не снилось. 8:30 вечера
15. 18 мая, понедельник. 8:00 утра
16. 19 мая, вторник. 9:00 утра
17. 9:00 вечера
18. 20 мая, среда. 6:00 утра
19. 8:00 вечера
20. 21 мая, четверг. 3:00 дня
21. 22 мая, пятница. 11:00 утра Уже несколько ночей ничего не сниться
22. 23 мая, суббота. 7:00 утра
23. 2:00 дня
24. 24 мая, воскресенье. 6:00 утра
25. 3:00
26. 25 мая, понедельник. 7:00 утра
27. 8:00 вечера
28. 26 мая, вторник. 8:00 утра
29. 10:36 вечера
30. 27 мая, среда. 9:00 вечера
31. 28 мая, четверг. 8:00
32. 29 мая, пятница. 5:00 утра
33. 30 мая, суббота
34. КАМЕНЬ МОУРУ
35. ТЕОРИЯ ВАЙСМАНА
36. НЕПРЕОДОЛИМОСТЬ ПОРОКА
37. СТРАТЕГИЯ КЛАРКСОНА
38. АБСОЛЮТНОЕ РАЗРУШЕНИЕ
39. АНАСТАСИЯ
40. СОТРУДНИЧЕСТВО
41. ХРАНИТЕЛЬ ЛЕГЕНДЫ
42. ВРЕМЯ ПРИШЛО
43. БАШНЯ АНГЕЛОВ
44. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Самые надёжные выводы всегда сделаны

на основании и чувств и разума.

Если разделять

эти понятия, то ошибки неизбежны».

Лето 2007 года. Средиземноморский берег Антальи.

Солнце уже не далеко от горизонта и небо постепенно начинает менять свой цвет на красно-оранжевый. Над морем закат казался особенно очаровательным. Было ощущение, будто солнце вот-вот провалится в ровную гладь морских вод. Мне нравиться приходить на песчаный берег, именно в это время суток, когда можно было наблюдать, казалось бы, закономерное, но удивительное и красивейшее явление природы — закат солнца. Окунув руки и ноги в прохладный песок, я устроился удобнее и стал наблюдать за слиянием небесного светила с морем. Порой я мог любоваться закатом, стоя по пояс в воде, и от этого, ощущений только прибавлялось, особенно, если погружаешься в воду ещё глубже по самую шею. В таком положении, этот пейзаж чувствовался ещё острее.

Наплававшись вдоволь, я как всегда прилег на еще не остывший песок и стал любоваться меняющим цвет небом. Этот вечер проходил спокойно и не предвещал никаких неожиданностей, пока я не почувствовал, что за моей спиной, в трёх-четырёх метрах, стоит человек. Обычно я нахожусь в это время на пляже один. Во всяком случае, я не стал придавать этому особого значения и продолжил своё приятное времяпровождение. Через несколько минут тишины я и забыл про этого человека, но оказалось ненадолго, он напомнил мне о себе. «Я прихожу сюда на протяжении трёх лет», — промолвил незнакомец на родном для меня языке, и сделал несколько шагов вперёд, к морю.

В Антальи я нахожусь относительно недолго, и мне ещё не встречался человек, который заговорил бы со мной по-туркменски. Было неожиданно, но приятно вновь слышать родную для слуха речь. Мне не удавалось разглядеть его лица, ведь к этому времени солнце почти скрылось. Всё, что мне удалось увидеть — высокий и стройный мужчина в светлой рубашке и штанах, закатанных снизу. Голос был мне явно не знаком. В руках у него был маленький раскладной стул.

— Здравствуйте! — поприветствовал я его и протянул две руки, как и полагается, здороваться у нас на Родине со старшими.

Незнакомец пожал мою руку в ответ.

— Давно со мной не здоровались двумя руками. Приятно вновь ощутить родную атмосферу, — сказал, он глубоко вдохнув. — Это хорошо, что ты не забываешь о почтении.

В это время мужчина разобрал свой стульчик и сел на него, а я, отряхнув штаны от песка, взял свои сандалии в руки, немного мешкая в ожидании следующих слов, которые произнесёт незнакомый мужчина.

— Мердан, ты прекрасно чувствуешь природу и людей окружающих тебя, — произнёс он, продолжая смотреть на горизонт. — То, что ты задаёшься всеми этими вопросами — это прекрасно!

Я был удивлён тем, что человек, которого я не знаю, знает моё имя. Было ясно, что он пытается привлечь к себе моё внимание. Оглядевшись вокруг, я попытался сделать вид, что не понимаю, о чём он говорит, но мне, всё же, хотелось выяснить кто он.

— Простите, мы знакомы? — пытаясь разглядеть его лицо, спросил я. — Откуда Вы знаете моё имя?

— Имя это не самое сложное, что можно узнать о человеке, — сказал он и повернулся ко мне лицом. — Узнать человека, увидеть его душу, это уже сложнее. Люди не хотят тратить своего времени на то, чтобы разглядеть в человеке его сущность. Их волнуют лишь собственные достоинства и недостатки.

Учитывая то, что последний месяц я толком не общался на подобные темы, я был несколько заинтригован. Но позволить себе откровенную беседу с незнакомым мне человеком, даже земляком, я не рисковал. По какой-то причине я стал более закрытым с людьми, и не находил оснований доверять окружающим.

— Могу я узнать Ваше имя? — спросил я.

— Прости, я забыл представиться. Меня зовут Ильяс, — ответил мужчина.

Я присел и попытался выяснить, откуда он знает меня. Это было единственное, что меня сейчас интересовало. Он повторился, что более или менее официальную информацию о человеке сейчас можно узнать без труда. В какой-то мере я с ним согласился, ведь в наш век это уже не являлось особой проблемой. Тем более он может оказаться знакомым моих друзей, коллег. Что касается его слов о душе то, по большому счёту, никто не мог знать моих переживаний, ведь я попросту ими не делился. То, что я сижу на песке и любуюсь закатом, не может сказать обо мне ничего. Ильясу, всё же, удалось привлечь к себе моё внимание.

— Простите, что Вы имели в виду, когда говорили о моих переживаниях? — спросил я, испытывая искреннее любопытство. — Вы психолог?

По голосу было слышно, что собеседник улыбается.

— Нет. Я не психолог, но психология штука полезная. В талантливом психологе от природы должна быть заложена наблюдательность. Лишь наблюдая за людьми, ты становишься истинным знатоком психоанализа. Стало быть, способность человека к психоанализу, равносильна черте его характера. Но всё это «мишура», хотя и очень важная на своей стадии. Наблюдать, описывать, а затем разбирать — это только видимая часть рифа. Разглядеть в человеке истинную природу его души, конечно, даётся не каждому. Впрочем, эта тема очень обширная, не будем тратить время.

Мужчина поднялся, собрал свой маленький пляжный стульчик и подошёл ко мне ближе.

— Никогда не сомневайся в себе! Ответы на вопросы, которыми ты задаёшься с ранних лет, не должны заставлять тебя мучиться. Просто постепенно иди к ним, не останавливайся даже тогда, когда начинаешь отчаиваться. И каким бы ни был ответ, он не должен тебя огорчать. Главное — ты его получил! Следующим этапом будет его принятие, как неизбежное.

Тут я понял, что это слова, которые я давно ждал, но уже отчаялся услышать. Ильяс направился к выходу пляжа, а я, будто по инерции, последовал за ним, как загипнотизированный. Он обернулся ко мне и произнёс:

— Завтра приходи в кафе «Сезам» и я угощу тебя твоим любимым десертом. Можешь прийти в любое время. Я там работаю.

— Договорились, — ответил я без промедлений, и мы разошлись.

Я смотрел ему вслед, и мне не удавалось определиться со своими впечатлениями, но чувствовалось, что в этом человеке есть что-то загадочное. Разумеется, я и сам неплохо разбираюсь в людях, и от того, что давно не было интересных собеседников рядом, навевала тоска. «Каково будет общение с Ильясом?» — спросил я себя. Впрочем, не буду гадать, завтра мы познакомимся поближе.

Раннее утро, наверное, самое прекрасное время суток, когда можно насладиться безмятежностью еще спящего города. Лежать и сладко тянуться в постели это прекрасно, но не для тех, кто хочет получить от этого дня интересные впечатления. Умывшись, я вышел на балкон. Вид на тёплое Средиземное море, как всегда прекрасен. Небо настолько чистое, что не было даже намёка на облачко. Восточнее, примерно в километре от моего дома, и находилось то самое кафе «Сезам». Я пару раз заходил туда и завтракал любимыми пирожными с начинкой из сладкой лимонной цедры. Я уже успел полюбить анталийскую кухню, особенно мне нравится, как готовят здесь рыбу. Особой привязанности к ресторанам у меня не было, я предпочитал купить свежего морского карася с рынка и приготовить её дома со свежими овощами. Завернув рыбу в фольгу с овощами, и посыпав специями, я готовил её на электрическом мангале, стоявшем у меня на балконе. Минут пятнадцать и прекрасное рыбное блюдо готово! Что может быть вкуснее горячей нежной рыбы в собственном соку, задобренной овощами и специями?!

Я решил не ждать до вечера и позавтракать в кафе, в которое меня приглашал Ильяс. Немного прибравшись в своей полупустой квартире, я вышел на улицу. Дом располагался вблизи с историческим центром города, практически не пострадавшим от современных застроек. В нём сосредоточены постройки с элементами римской, византийской и оттоманской школы. Каждый день я мог любоваться памятниками истории, напоминающими о давно ушедших временах великих завоеваний.

Дорога от дома к кафе «Сезам» лежала вдоль побережья, огибая на своём пути маленький рыбацкий рынок. Пройдя пару-тройку кварталов, я оказался рядом с кафе. По какой-то причине я остановился и замешкался. Иногда сомнения влияют на ноги и заставляют немного потоптаться на месте. Войдя, наконец, внутрь, я присел за столик, стоявший перед большим окном, с которого был прекрасный вид на пляж. Сидел в одиночестве я не долго. Через пару минут ко мне торопливой походкой подошёл официант и сказал: «Я провожу Вас на террасу, на второй этаж. Ильяс будет через пять минут». Разумеется, я пришёл без предупреждения и меня здесь, по сути, с утра никто и не ждал, но было ощущение, что к моему приходу, всё же, были готовы.

В интерьере кафе прекрасно сочетался европейский и турецкий стили. Анталийский стиль с элементами восточной архитектуры никак не мешал тому, чтобы обставить помещения мебелью и элементами декора в европейской манере. Терраса на втором этаже была сделана в знаменитом османском стиле, в котором также проглядывалось европейское влияние. Вообще, обстановка в «Сезаме» располагала к комфортному времяпровождению и приятному отдыху. С балкона открывался прекрасный вид. Деревянные перила были обвиты вьющимися растениями с маленькими белыми цветочками, от которых шёл приятный аромат.

Меня пригласили присесть на плетёный стул с подушечкой за такой же красивый стол с белой ажурной скатертью. Должно быть, хозяин заведения

был сосредоточен на создании атмосферы близкого к домашнему уюту. Официант принёс мне свежий выжитый апельсиновый сок, будто знал, чего я хочу. Мало того, апельсиновый сок — мой любимый! Я предался свежему цитрусовому вкусу и любовался сине-зелёной гладью моря. Не успел я допить сок, как мне на стол поставили пирожное отдающее ароматом лимона. Было не сложно догадаться, что пирожное — очередной сюрприз в виде моего любимого десерта. Я повернул голову в сторону официанта, чтобы поблагодарить его, но им оказался Ильяс. Я хотел привстать из-за стола, но он положил мне руку на плечо, давая знать, что вставать не нужно, и присел за стол напротив меня.

— Ты, должно быть, удивлён, что с утра получаешь столько маленьких, но приятных сюрпризов? — произнёс он, широко улыбаясь. — Знаю, у тебя опять возникают вопросы.

— В любом случае мне приятно. Спасибо! — поторопился я поблагодарить его.

— По-поводу твоего имени и того, что ты предпочитаешь на завтрак, не беспокойся, это было легко. Я сам наблюдателен по своей натуре, и не сложно узнать чуть больше о человеке, при желании. В конце концов, ты уже бывал в «Сезаме» и мы с тобой практически соседи, — в некоторой степени, успокоил он меня.

Не устояв, я принялся пробовать ароматное пирожное. Собеседник не тревожил меня какое-то время, давая мне возможность, как следует, распробовать лимонный десерт. Я без остановки съел половину, и, отложив ложку, принялся запивать соком.

— Прекрасное место, не правда ли? — с умилением на лице произнёс Ильяс.

Было заметно, что этот человек по-настоящему доволен жизнью и наслаждается ею каждое мгновение.

— Безусловно! — коротко ответил я, и предался уже любованию прекрасным видом с балкона.

Выдержав некоторую паузу и глубоко вдохнув, мой собеседник продолжил общение.

— Ты всё мечтаешь или уже, всё-таки, планируешь написать книгу? — спросил он.

Это уже было слишком! Откуда он может знать о том, чего я никогда не рассказывал никому. Желание написать книгу я воспринимал, как что-то слишком личное и не решался делиться этим даже с самыми близкими мне людьми. Быть может, я просто был не уверен в себе, и боялся насмешек со стороны тех, кому я мог бы рассказать об этом.

Я закончил размышления и обратился к Ильясу:

— Вы не перестаёте меня удивлять, — произнёс я, в надежде на объяснения. — Не поделитесь тем, каким образом Вам удаётся узнать обо мне столь личные вещи?

— Я хочу предложить тебе кое-что. Мы можем долго говорить о тебе, либо обо мне, но вопросов от этого у тебя меньше не станет. Думаю, тебя это заинтересует в любом случае, — многозначительно ответил Ильяс и направился на кухню. — Я должен вынуть пирог из печи, я ненадолго.

Оставшись на некоторое время один, я начал суетливо рассуждать с привычной для меня подозрительностью и недоверием. Откуда он может знать такие подробности?! Я действительно уже пару лет вынашиваю в себе идею о написании книги. В данный момент в голове у меня была некая неурядица, связанная с моей неуверенностью. Голова была забита многим лишним. Чувствовалось неистребимое желание выплеснуть всё накипевшее на душе в виде книги, чтобы внутренняя ноша стала легче. Но каким образом? В какой форме это сделать? Оставалось самое главное — разобраться, как донести до будущего читателя свои мысли, чтобы они были понятны.

Мой мысленный монолог прервала птица, которая подлетев к балкону села на периллы и уставилась на меня, не произнося при этом никаких звуков. Она казалось необычной из-за своего жёлто-синего окраса и длинного хохолка на голове. Я ещё не встречал подобных птиц. Разглядев блестящий предмет в её клюве, я понял, почему она молчит. В следующее мгновение, выронив из клюва этот предмет, она издала странный звук и поднялась в воздух. Стремительно взлетела вверх и скрылась из виду. Я обернулся, чтобы посмотреть, нет ли рядом официантов, но на террасе никого не было кроме меня, видимо я пришёл слишком рано. Не раздумывая долго, я поднялся и подошёл к перилам, где сидела птица. Под плетёным столом, стоявшим у края балкона, я заметил круглую монету. Взяв её в руки, я разглядел в предмете изношенную золотую монету старинного чекана. Я сунул её в карман и вернулся к своему столу. Должно быть, прошло минут пять, и мой собеседник вернулся.

— Ты пробовал пирог с морепродуктами? — улыбаясь и с аппетитом, как истинный повар спросил он меня. — Это вкуснейший пирог!

Как-то мой друг Эрол рассказывал мне об этом пироге и восхищался его вкусом. Должно быть, он пробовал его именно в этом кафе.

— Ильяс, Вы работаете здесь поваром? — полюбопытствовал я.

— Да. Я обожаю готовить! Это для меня как творчество. Каждый день я пытаюсь создавать новые рецепты, которые порадуют моих гостей. Правда, меня отвлекает от моей любимой работы вторая моя должность — хозяина заведения, — с улыбкой добавил, шеф-повар.

— Должно быть, у Вас не хватает времени?

— Приходится справляться и находить время для готовки.

— Вы могли бы взять помощника.

— Быть может ты и прав. Вернёмся к моему предложению, Мердан. Я всё-таки его озвучу. Ты не против?, — резко сменил он тему.

— Разумеется, нет, — развёл я руками, давая знать, что абсолютно не вижу в этом проблемы и готов перейти к тому, зачем я здесь. — Я Вас внимательно слушаю.

Он отпил из принесённого с собой кофе, отложил чашку в сторону и посмотрел на меня.

— Ты очень молод, но у тебя по некоторым причинам и обстоятельствам накопилось то, что тебе нужно выплеснуть в любом виде. Ты предпочёл изложить всё на бумаге. Никто не может тебя осудить или осмеять за это. Люди лишь могут либо принять твои мысли, либо нет. У каждого и во всём есть свобода выбора.

Допив свой кофе, он предложил пройти с ним в его кабинет. Кабинет оказался очень простым, не заставленным. В нём были лишь самые необходимые для офиса вещи. Пройдя к своему креслу за рабочим столом, он предложил мне присесть.

— Не буду затягивать и переду к сути. Прежде расскажу немного о себе. Я очень долго путешествовал, успел побывать на всех континентах. В Анталию я приехал около 3 лет назад и решил здесь остановиться на какое-то время, пока не знаю насколько долго. Родом я из Туркмении, так же как и ты. Родился в Байрам-Али, недалеко от Мерва.

Мне ещё на пляже было приятно встретить человека, который заговорил со мной на моём родном языке, и этот факт, конечно же, сыграл свою роль в нашем знакомстве. Но то, что новый знакомый окажется почти соседом — было большой неожиданностью! Я родом из Мары, а это в пятнадцати минутах езды от Байрам-Али.

— Встретить земляка далеко от Родины всегда приятно, — вставил я, и продолжил слушать его дальше.

— Наверное, факт землячества уже не играет никакой роли. Важнее то, кто мы на новом месте и как проявим себя в стране с другой культурой и образом жизни.

Он потянулся к карандашу и начал что-то перебирать в кипе бумаг, лежащей перед ним. Начав писать, он параллельно продолжил говорить:

— Я не стану тебе рассказывать о своей жизни и удивлять тебя познаниями твоей. Хочу рассказать тебе историю одного парня, в которой было суждено принять участие и мне.

Отложив карандаш в сторону, он подошёл к окну и, открыв его, продолжил:

— Приходи завтра с тетрадью и карандашом. Я расскажу тебе, как начиналась история Дэвида Нарли. Очень интересная история! А ты попробуешь изложить это на бумаге. Считай, я на некоторое время стану рассказчиком, из рассказа которого, ты постараешься изобразить интересное приключение для своих будущих читателей. Если хочешь, считай, что мы заключаем договор. Ты согласен?

— Во сколько мне быть завтра? — спросил, я не раздумывая.

— Ты волен делать всё, что посчитаешь нужным! Я не могу давить на тебя. Самое главное — сохранить право выбора, — напомнил он мне ранее сказанную фразу. — Приходи тогда, когда захочешь, но прежде обдумай моё предложение. И кстати, заодно, у тебя будет возможность провести аналогию жизни Дэвида со своей собственной. Быть может, ты почерпнёшь из этой истории что-то полезное.

Вернувшись, домой после прогулки по пляжу, я много думал. Не было сомнений в том, стоит ли соглашаться на сотрудничество, оставалось лишь определиться со временем, когда мне будет удобнее работать с ним. Скорее всего, мне хватит пару часов в день, по вечерам. С утра до обеда я могу сосредоточиться на своей основной работе. Не хотелось подводить Эрола. Я устроился работать на рынок совсем недавно и успел сдружиться с этим славным парнем и другими ребятами, работающими на рынке. Когда-то мне было тяжело в плане работы, и тогда Эрол отнёсся ко мне с пониманием, на которое способны не многие. Благодаря этим людям мне удалось решить свои финансовые проблемы на тот момент, и я им за это очень благодарен. Подвести я их просто не мог.

К концу дня я определился и решил навещать Ильяса после работы. Начну с завтрашнего дня. Приготовив карандаш и тетрадь, я улёгся спать пораньше, но вспомнил о монете, выпавшей из клюва необычной птицы. Ох, эта память! Я же бросил рубашку в стирку. После недолгих поисков, мне удалось отыскать монету в стиральной машине. Вернувшись в комнату, я принялся рассматривать находку. Монета, действительно, оказалась золотой, как я и подозревал, но изрядно потрёпанной. Края монеты были изношенными, а на некоторых местах были трещины и глубокие царапины. Мне удалось разглядеть буквы, которые я сложил в два слова «КАТА ESTRATEIA», и рисунок высокой стены с башней. Видимо это было изображение какой-то оборонительной стены важного города. Перевернув монету, на другой стороне я обнаружил слово «MARGIAN». В тот поздний час голова уже не соображала, и никакое любопытство не могло отбить у меня сон. Я спрятал драгоценную находку. Безусловно, этот момент со странной птицей и монетой, выпавшей из её клюва, заслуживал того, чтобы разобраться в ней более подробно. Я решил, что обязательно сделаю это с помощью интернета. Показывать сейчас, кому либо, эту монету я не хотел. Но с другой стороны, у меня было предчувствие того, что всё далеко не случайность! Нет, я был просто убеждён, что Ильяс и птица на балконе его

кафе имеют непосредственную связь!

Утром следующего дня я направился на рынок. Работы было много. Вообще, дни на самом крупном базаре города проходили быстро. Помимо насыщенной работы, в которую входили: разгрузка товара, сортировка её по категориям, раскладка по полкам и поддержание порядка на торговой точке; мы ещё успевали с ребятами, как следует пообщаться и даже подурачиться. Мы не замечали, как шло время. Порой после работы Эрол, Фати, Биляль и я отправлялись на пляж, чтобы вдоволь накупаться в море, после чего обязательно отправлялись в прибрежные кафе отведать вкусно приготовленных морепродуктов. Было бы неблагодарностью жаловаться на небольшой заработок, когда приобретаешь новых друзей, заменивших тебе семью на чужбине. Но, в этот день я был немного отрешён и сосредоточен на предстоящей встрече с Ильясом. У меня ещё сохранялись некие сомнения, и я хотел спросить у Эрола, знаком ли он с владельцем кафе «Сезам», но решил это сделать позднее. К счастью, ребятам не показалось в моём поведении ничего странным, не смотря на мою некоторую задумчивость.

По дороге к Ильясу, мне хотелось отсекать всякие мысли по поводу того, какой рассказ меня ожидает. Просто расслаблюсь и буду слушать рассказчика. Войдя в кафе, я искренне удивился, что оно было заполнено посетителями до отказа. Не то, чтобы я сомневался в популярности блюд этого заведения, наоборот, мне было приятно, что это кафе, всё же, успешно не смотря на то, что в прошлый раз я сидел здесь один. Наверное, вчера я пришёл слишком рано, но владелец кафе уже был весь в работе и это похвально. Сейчас, я уже пережевал, что мне некуда будет присесть. Как всегда, администратор на чеку и не позволил мне долго стоять в одиночестве. Проводив меня в кабинет владельца кафе, он вежливо предложил мне чаю, от которого я, разумеется, не мог отказаться. Горячий зелёный чай в послеобеденное время всегда прибавляет настроения.

Ильяс уже сидел за своим рабочим столом и разбирал бумаги.

— Добрый день, Мердан. Присаживайся. Ты обедал?

— Да. Спасибо! Я пообедал с ребятами.

— Хорошо. Сейчас подадут горячего чая.

— От чая не откажусь. Благодарю!

Выйдя из-за стола, он пожал мне руку.

— Я отлучусь на пару минут. Вчера, я принял на работу девушку, которая заверяла меня, что готовит прекрасные десерты. Пойду, поддержу её. Я скоро, — добродушно произнёс Ильяс и неторопливой походкой, вышел из кабинета.

Мой новый знакомый создавал впечатление мудрого и доброго человека, повидавшего на своём веку много всего. По большому счёту, манеры поведения выдавали в нём мужчину зрелого возраста, но, если судить только по внешности, то он выглядел не старше тридцати. Он выглядел моложаво. Черты лица были правильными и пропорциональными. Большие карие глаза миндалевидной формы, с загнутыми к верху венчиками, удачно сочетались со смуглым цветом кожи, густой щетиной и волнистыми волосами.

Вернувшись в кабинет, Ильяс долил мне в чашку горячего чая и присел за рабочий стол. Несколько секунд он занимался наведением порядка на столе. Я заметил, что на нижних полках лежали несколько дипломов и сертификатов. Он не вешал их на стене, а наверняка это были бумаги, подтверждающие его квалификацию в поварском деле. Я не стал заводить с ним разговор на эту тему. И так было ясно, что человек был ко всему прочему ещё и скромным.

— Ты успел узнать происхождение монеты? — спокойным голосом, будто говорит о погоде, спросил Ильяс.

Я был настолько ошарашен, что несколько секунд молчал, выпучив глаза. А с другой стороны, мне стоило уже привыкнуть к подобным сюрпризам. В первые секунды я почувствовал себя уличённым в воровстве.

— Послушайте, Ильяс, я уже ничего не понимаю. Вы знаете и о птице? — не скрывая своего изумления, спросил я.

— Что касается тебя и тех, с кем мне приходиться общаться, я знаю о вас практически всё. Поначалу, меня это пугало, но со временем я научился жить с этим и жить довольно счастливо. Любые обстоятельства мы можем заставить работать на наше благо. Нет ничего, что не подчиняется нашей воле. А что касается птицы, то считай, что это «привет» из прошлого. Ты не поверишь своим ушам, если я расскажу тебе подробности об этой монете. Не потеряй её. Ладно, перейдем к истории, которую я приготовил для тебя. Думаю, она объяснит тебе многое, и не только из нашего знакомства, но и ответит на вопросы, которыми ты задаёшься последние годы.

Отодвинув кресло назад, и повернув его к окну, Ильяс расположился удобнее.

— Жизнь людей населяющих эту планету очень разнообразна. В то же время мы не можем отметить ни одного человека, который существенно отличается от основной массы людей. Может это и не так плохо? А может каждому из нас, всё же, хочется видеть людей вокруг нас и мир, в котором мы живём совсем иными? Может, мы действительно не смогли приобрести или утратили способность видеть иную сторону человеческой жизни и жизни планеты? К сожалению, реальность остаётся таковой, какой мы можем видеть её сейчас и здесь со всеми её проявлениями. Но давай, на какое-то время представим, как мы — люди со своим образом жизни и мышлением выглядим со стороны. Представим, что действительно существуют глаза, которые наблюдают за нами вне нашего мира. Что эти глаза способны видеть, чего не видим мы? Каждый из нас представит эти глаза по-своему. Но если мы уже способны осознавать, что наша жизнь, всё

же, контролируема и каждый наш шаг не проходит бесследно и несёт за собой череду закономерных изменений, то значит, в наших душах уже теплится надежда на лучшее! В жизни любого из нас приходит день, когда мы обращаем свои взоры в это тайное небо и задаём свои самые сокровенные вопросы. Почему же мы всё-таки поднимаем глаза вверх, в надежде получить тот самый ответ? В этой истории мы спросим их лично. Лично тех, кто наблюдает и вносит коррективы в нашу ежедневную жизнь.

Вынув из стола тетрадь с потрёпанной кожаной обложкой, Ильяс, взял свою чашку с горячим чаем в руки и начал свой рассказ:

— Вернёмся в восьмидесятые, когда всё и началось…

НАХОДКА

«Судьба дарит нам множество подарков,

но не ко всем из них имеется инструкция.

Нам даётся возможность — самостоятельно принять верное решение».

Я чувствовал тепло от лучей утреннего солнца, пробивающихся в окно моей комнаты, и мне хотелось продолжать лежать в тёплой пастели и сладко потягиваться. Очередное доброе утро навивало приятные чувства. Жизнь беззаботна и предстоял очередной приветливый летний день.

— Сынок, пора завтракать, — произнесла мать привычные уже для моего, ещё не проснувшегося слуха слова.

Пересилив свою сладкую лень, я встал и подошёл к окну, выходящему во дворик нашего дома. Перелив птичьего пения вперемешку с собачьим лаем были уже обыденными и греющими душу звуками. Всё же, это самые приятные минуты — ощущать уже привычное тепло родного дома и тех, кто окружает тебя.

— Мама, буду через пару минут, — вспомнив о завтраке, прокричал я с некоторым опозданием.

Запах свежих горячих лепёшек разносился по дому. Обожаю этот аромат! Не успел я выйти во двор, тут, как всегда, Акдаг навалился на меня своим огромным телом и принялся облизывать моё лицо. Этот пёс всегда приветлив и встречает меня каждое утро. Мне было пять лет, когда отец принёс маленького щенка домой и подарил мне его в мой день рождения. Помню, отец усердно пытался успокоить меня, когда я, проснувшись утром, не обнаружил во дворе обещанную мне собаку. В тот же день, вечером, я уже игрался с маленьким, ещё не умеющим толком ходить, щенком. Получается, что я практически вырос с этим преданным мне псом. На протяжении своих семнадцати лет, я многое слышал об этой породе собак, называющихся Алабаями. Взрослея и наблюдая за псом, я убеждался, что собака самый верный друг человека. В детстве мы с соседскими мальчишками запирали щенка в его конуру, обложив выход кирпичами, и прислушивались к его голосу. Признаюсь, мы ждали, что щенок станет скулить, и тут мы его вытащим и пожалеем, но щенок никогда не «жаловался». Освободив окошко конуры, мы всегда обнаруживали, что он просто сидел на том же месте и в той же позе с удивлёнными глазами. Но когда мы его оттуда выпускали, то он начинал вилять хвостом и лез к нам облизываться, будто ничего и не было. Спустя годы я понял, что эта собака была достаточно умной, храброй и в тоже время доброй, что позволяло ей прощать все наши «издевательства» над ней.

Отдав должное внимание своему псу в виде поглаживаний, почёсываний и объятий, я направился на огород. Сколько я помню себя, каждое утро я наблюдаю, как отец возится в огороде. За таким участком нельзя было не ухаживать. Отец вкладывал всю свою душу в каждый выращенный им овощ и фрукт, а мать с любовью подавала их нам на стол.

— Доброе утро, папа, — прокричал я отцу, ожидая, что он сейчас мне помашет рукой в ответ.

Отец направился ко мне. Подойдя, параллельно очищая свою лопату от земли, он объяснил, что мне нужно до обеда находиться дома и не уходить не куда. Я пока не понимал в чём дело, но не стал объясняться с отцом и решил отложить свои дела на вторую половину дня. Он всегда был короток в разговорах и не вдавался в подробности, со временем я научился дожидаться момента, когда отец решит объяснить суть дела. Отношения, чем то походили на армейские.

Умывшись прохладной колодезной водой, я вернулся домой. Мать как всегда суетилась на кухне. Мне было настолько привычно, что мать всегда занимается приготовлением еды для семьи и содержанием чистоты в доме, что уже не представлял, что матери могут быть другими. Городским подобный образ жизни женщин в селениях казался несчастным, но смысл можно разглядеть и в такой жизни. Должно быть, у каждого своё понимание счастья.

Позавтракав, я вышел во двор, в надежде, что отец всё-таки объяснит, в чём дело, и может быть, мне удастся пойти на рынок, где я помогал дяде Таймазу с продажей овощей. Судя по всему, отец уже заканчивал кормление Ахалтекинских коней.

Кони всегда мне напоминали лебедей. Их осанка была просто идеальной! Отец при каждом удобном случае рассказывал мне о богатствах нашей Родины. Ахалтекинские скакуны — порода лошадей, выведенная приблизительно около 5000 лет тому назад на территории Туркмении. Именно эта древнейшая культура лошадей оказала влияние на арабскую чистокровную верховую лошадь. Их всегда сравнивают с борзыми собаками или с гепардами из-за их изящных форм и плавности движений, но мне хотелось их сравнивать, именно с лебедями, благодаря их длинной и красиво изгибающейся шее.

Я стоял рядом с колодцем и ждал отца с приготовленной водой. Подойдя и сняв рубашку, он произнёс:

— Сынок, я вчера говорил со своим старым приятелем, работающим на русских археологов. Они набирают людей. Работа конечно не из лёгких, нужно будет заниматься первичными грубыми раскопками, после чего специалисты будут исследовать место уже более подробно.

Я не совсем понимал, о чём речь, и попытался уточнить детали, но получалось это у меня не совсем грамотно.

— Отец, мне нужно будет взять свою лопату, — произнёс я, казалось бы, какую-то глупость.

— Прости, я, наверное, начал разговор совсем не с того, — попытался оправдаться папа.

— В Байрам-Али приехали археологи из Санкт-Петербурга и среди них оказался мой однокурсник Дмитрий Савин. Он сам нашёл меня, я был очень удивлён! Я пригласил Дмитрия сегодня в гости к обеду. Думаю, он сам всё подробно и расскажет.

— Хорошо, папа, согласился я и продолжил поливать водой отцу на руки.

Отец, когда-то окончив Политехнический университет в Санкт-Петербурге, проработал на большой должности в Ашхабаде. Но по какой-то причине он решил бросить всё, что касается карьеры и занялся земледелием. Он построил дом в селе и начал вести образ жизни обычного фермера. Отец, мне никогда не рассказывал о своей молодости, но со стороны я мог видеть, что он счастлив и вкладывает душу и все свои силы, чтобы его семья жила без забот. Чувство глубокого уважения и благодарности отцу, ко мне пришло очень рано. Благодаря нему я научился рассуждать и излагать свои мысли. В детстве мне всегда хотелось быть похожим на него внешне. Он был высоким, красивым и всегда подтянутым. Стоя перед зеркалом и напрягая свои, ещё совсем тощие мышцы, я говорил: «Вырасту, буду как мой папа». Отца это всегда забавляло. А я с возрастом замечал, что сходства со своим отцом мне уже не избежать. Я был горд этим фактом.

После завтрака, мне, всё же, удалось отлучиться из дому на пару часов. Я обещал дяде Таймазу с разгрузкой арбузов и не мог позволить себе не сдержать обещание. Отец, разумеется, сам отправил меня на помощь дяде, так как прививал мне чувство ответственности за свои слова.

По большому счёту, я ещё не был готов к переменам в своей жизни, если даже они являются незначительными. А с другой стороны я не мог отказаться от шанса разбавить свою ровную и спокойную жизнь чем-то новым, тем более я знал, что отец не может толкать меня на неоправданные сложности.

Вернувшись, домой с рынка, я начал помогать родителям с приготовлениями к встрече гостей. Мать уже нарезала салаты из свежих овощей собранных отцом с огорода и пекла лепёшки в тамдыре. Во дворе каждого дома стоял тамдыр — круглая выложенная из кирпича, печь, в которой пекли хлеб на огне из дров.

Удивительно! Как эта хрупкая женщина успевала со всем хозяйством?! Услышав однажды от бабушки, что до моего рождения, она потеряла девочку при родах, я стремился ей помогать по дому вдвое больше. Она, почему-то, всё время отказывалась от моей помощи и посылала помогать отцу. До сих пор мне не понятно это. Очевидно, матушка приучала меня к мужской работе, а все женские хлопоты по дому брала на себя, хотя они были не легче отцовских. До сих пор у меня перед глазами её взор, немного задумчивый, но полный доброты.

Отец, в это время, приготовив место для разделывания барана, уже направлялся к овчарне. Я заметил, что он уже заточил ножи.

— Сынок, помоги мне. Нужно встретить гостя, как это полагается у нас.

Когда резали скотину, мне всегда было немного не по себе, но с годами я стал относиться к этому как должному. Всё-таки это уже часть наших традиций, которая длится не одну сотню лет, да и, в конце концов, ко всему со временем привыкаешь.

К часам шести вечера уже было всё готово: в казане томился вкуснейший шурпа из баранины, а на кухне мать заканчивала готовить дограма, который она зальёт горячим бульоном. Прелесть сельских столов в том, что на них только свежие овощи и фрукты с собственного огорода.

Я никогда не позволял себе сесть за стол пока не накормлю Акдага, а этот забавный и в то же время внушающий уважение из-за своих больших размеров пёс, в благодарность становился ещё преданнее. Его конура находилась недалеко от ворот дома, и во время кормления собаки я заметил, что во двор зашёл Мерген. Я поспешил его встретить.

В последнее время, а точнее в течение последних двух лет, он выглядел очень озадаченным, и я всячески пытался поддержать его. Мне конечно повезло больше, я не испытал столько потерь в жизни как он, но искренне переживал за него и хотел помочь ему пережить все обрушившиеся на него беды. Дело в том, что он, за последнюю пару лет, потерял бабушку, дядю и отца. Когда в селениях происходят подобные вещи, то люди начинают задумываться о причинах этих бед. Дело доходит до того, что народ начинает обращаться ко всякого рода заклинателям, пытаясь очистить карму и полосу неудач с помощью ритуалов. Не смотря на то, что люди были религиозными и посещали мечети, они в самые сложные для них времена часто обращались за помощью именно к заклинателям. Что касается меня, то я понимал за собой ответственность в том, чтобы поддержать Мергена, как его лучший друг, и не дать ему «опустить руки».

— Ильяс, мы сегодня пойдём к бабушке Гунча? — спросил он меня с некой отстранённостью.

Я не мог отказать ему в этом и, конечно же, не раздумывая, согласился.

— Хорошо, я зайду за тобой вечером, — произнёс он уже с надеждой в голосе и собрался уходить.

Мне было больно смотреть на друга и я, крепко сжав его ладонь, произнёс:

— Дружище, всё будет хорошо! Даже не сомневайся.

Он жил в соседнем доме и не было ни дня, чтобы за свои семнадцать лет мы не общались. Именно поэтому в детстве нас всегда считали братьями, даже зная, что это не так. Хвалили нас вместе, ругали тоже вместе, поэтому нам приходилось делить все наши успехи и неудачи пополам. Всё, что происходит в его большой семье и то, как он это всё переживает, не могло не касаться и меня.

При всей дружественной обстановке среди детей, взрослые всегда отличаются своей недоверчивостью и поэтому нашу семью считали немного чужими. Отец с матерью переехали в село с города. Обычно бывает наоборот, люди из селений старались выбраться в город. Нелепость ситуации в том, что в то же время, наша семья считалась самой уважаемой в селе. По любым вопросам, которые требовали образования и знаний, все обращались именно к моему отцу.

Вечером нам предстояло идти к бабушке Гунча, которая была местным провидцем и целительницей. Она имела огромное влияние на жизнь села, но у меня всегда было двоякое мнение о подобных людях. Влияние в этом плане на меня произвёл отец. Он, будучи образованным человеком, категорически не воспринимал всё, что откланяется от нормы и не является официальной медициной. В то время я и не подозревал, что именно благодаря проблемам Мергена мне придётся встретиться с человеком, который окажет на меня неизгладимое впечатление. Он заставит меня поверить в то, что помимо официальной и неофициальной медицины, существует что-то иное.

Полдень. Закончились последние приготовления. За окном прозвучал сигнал автомобиля. Я с детства научился отличать автомобили, проносящиеся под нашим окном, но этот звук был мне не известен. Выглянув в окно, я заметил, что местная ребятня собралась вокруг внедорожника, который остановился в тени большого тутовника.

На боку машины была символика и надпись крупными буквами «ЮНЕСКО». Не удержавшись от любопытства, я выбежал на улицу. Из автомобиля вышел шофёр. Мужчина спросил меня, тут ли живёт Мейлис. Я понял, что приехал гость, которого ждёт отец. Шофёр подал знак сидящему в автомобиле, что они приехали по нужному адресу. В это время подошёл отец и попросил меня вернуться в дом.

В течение минут пятнадцати, пока гость с отцом общались на улице, мы с матерью успели накрыть стол. Время от времени, я от любопытства подбегал к окну и разглядывал стоящий перед домом внедорожник. Шофёр протирал запылившиеся окна своего авто и одёргивал слишком назойливых мальчишек, пытающихся согнуть одну из антенн.

Позже на пороге дома появился полноватый и высокий мужчина в строгом костюме. Он выглядел энергичным, улыбка не спадала с его лица. Войдя в прохладное помещение, он с облегчением вздохнул: «Наконец-то кондиционер!» и протянув мне руку, представился Дмитрием.

— Какой у тебя уже взрослый сын, — обратился он к моему отцу и начал снимать свою обувь.

Разувшись, гость вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб:

— Да, жарко у Вас в Туркмении, Мейлис.

— Это ещё не самый жаркий месяц лета, Дмитрий, — ответил отец с улыбкой и проводил своего друга за стол.

Отец попросил меня принести холодного чала, и я поспешил на кухню. Этот прохладительный напиток был прекрасным средством для утоления жажды жарким летом. У матери выходил прекрасный чал, потому что основа для этого напитка у неё получалась нежной и сладковатой. Закисшее, по определённой технологии, молоко для приготовления чала, даёт свою естественную жирность за счёт сливок, а затем досаливается. Размешав «кислое молоко» с чистой колодезной водой и взбив его до ровной, не слишком густой смеси мать добавляла свежую мяту или базилик. Особенно мне нравилось, когда она мелко нарезала свежие овощи в чал и в охлаждённом виде подавала к обеду.

Во дворе готовилась шурпа. Она дошла до своей превосходной степени. Можно разливать вкуснейший суп, приготовленный на костре, по глубоким пиалам. Прелесть этого блюда в том, что он готовится на открытом воздухе, а саксаул, привезённый из пустыни Каракумы, был идеален в качестве дров. Его дым обладал особенным ароматом, который придавал блюду прекрасный вкус! Парная баранина слегка обжаривалась в разогретом казане, затем к мясу добавлялись приправы, придававшие ему тонкий аромат. Залив обжаренное мясо колодезной водой, в будущую шурпу, нарезались крупные куски картофеля и кольца лука, а болгарский перец бросался в суп почти целиком. В конце это задабривается свежим укропом и петрушкой. В итоге получался вкуснейший суп, который не пресытился мне даже после семнадцати лет его употребления. Есть я его начал с тех пор, когда мать начала кормить меня мясом. Она разминала мясо, картофель и все овощи в шурпе, и, остудив эту смесь, кормила меня с ложечки. Именно через эту пищу я получал материнское тепло после её молока.

Зайдя в комнату, где расположились отец со своим другом, и, принеся с собой пиалы с горячим обедом, я заметил, что они «перебазировались» и устроились на полу. Казалось бы, человеку, приехавшему со страны, в которой люди привыкли питаться за столом, будет неудобно, но Дмитрий даже с удовольствием вытянул ноги и охлаждался холодным напитком. Ситуацию, конечно, спасали «османские» подушки и душекче — плоские матрасики, обшитые плотным бархатом с узорами из бисера по краям. Подав им горячие блюда, я придвинул к ним сачак, в который были завернуты горячие лепёшки. Сачак удобен тем, что он сделан из чистого хлопка и поэтому горячие лепёшки в нём не потеют и не мокнут. Вообще мать пекла в тамдыре всё, что можно там испечь: мелко-рубленное мясо в тесте, слоёные лепёшки с мясом, сладкие лепёшки и многое другое.

Именно слоёные лепёшки крошились для дограма. Это блюдо требовало много времени, особенно, если оно готовилось для большого числа людей. Для дограма крошится именно слоёная, потому что она не набухает в бульоне как обычная пышная лепёшка. Затем очень мелко нарезается свежий репчатый лук и сваренное мясо. В результате мелко накрошенная слоёная лепёшка, лук и мясо заливается горячим бульоном из шурпы и задабривается чёрным ароматным перцем.

Мы приступили к трапезе. Отец со своим другом весь ужин вспоминали свою молодость, а я с удовольствием уплетал еду, запивая освежающим чалом. Наевшись, я вытянул ноги, чтобы дать больше пространства своему полному желудку. Теперь я был в ожидании разговора о моей будущей работе, который, судя по всему, они не начинали из-за того, что ещё не вспомнили всех деталей своей студенческой жизни.

Наконец, Дмитрий повернулся ко мне и опять обратился к отцу, будто, смотреть на одного, а говорить с другим его самая странная привычка:

— Мейлис, ты готов отпустить Ильяса под мою ответственность? — спросил Дмитрий.

— Кстати, сейчас ты сам можешь, рассказать все подробности о предстоящей работе, — ответил отец и долил ему прохладного чала в бокал.

Отпив напитка, Дмитрий принялся мне объяснять мои будущие обязанности.

— Мы договорились с туркменским правительством о проведении дополнительных археологических раскопок на территории Древнего Мерва, в целях дальнейшего изучения древнейшей истории Средней Азии и

публикации очередного тома «Археологическая энциклопедия СССР». Эти земли хранят в себе ещё много тайн, изучение которых могли бы открыть для человечества много полезного. Без прошлого нет будущего и изучение истории очень важно для познания того, как развивалась человеческая цивилизация. Казалось бы, мы занимаемся совершенно неважными вещами. Ну что может дать изучение нашего прошлого? Это очень обширная тема и мне понадобиться много времени, чтобы объяснить тебе все тонкости, но ты сам можешь стать участником этих исследований, если пожелаешь.

Дмитрий на секунду остановил свой краткий экскурс в археологию и потянулся за сигаретами. Казалось, что этот человек предан своему делу и просто одержим открытиями. Конечно, я не мог знать его основных причин занятия археологией, но это уже было не моим делом. Я лишь знаю, из разговоров отца, что Дмитрий в прошлом не имел к археологии никакого отношения.

— Мы можем выйти во двор и сделать перекур, — предложил отец гостю.

— Да, конечно, там и продолжим наш разговор, — согласился Дмитрий.

Отец никогда не курил и поэтому никому не позволял курить внутри дома, даже лучшим друзьям. Пока они устроились на топчане, я направился на кухню, где мать уже заварила зелёный чай с мятой. За неимением террасы, топчан был прекрасным местом, чтобы растянуться на свежем воздухе в прохладном тенёчке. На нём было достаточно места, чтобы удобно устроиться даже десятерым. Отец выстроил его над широким арыком. За счёт того, что арык всегда находился в тени топчана, от него шла прохлада.

Тут я вспомнил о Мергене. Наверное, просто поджимало время и он вот-вот должен подойти. Я заторопился. Разлив чай по пиалам и подав конфет, я присел в ожидании разговора о предстоящей работе.

— Ильяс, тебе лишь требуется делать то, о чём попрошу тебя я. В основном ты будешь заниматься поверхностными грубыми раскопками, дальше продолжат специалисты. Слушай, давай ты приедешь завтра, к нам в Байрам-Али, и мы обсудим все детали, хорошо?

— Хорошо, дядя Дмитрий, — быстро согласился я, особо не воспринимая пока всё всерьёз.

Я предупредил отца, что мне нужно встретиться со своим другом и пожал напоследок руку гостя. Мне нужно было поспешить, так как Мерген уже стоял за воротами. Он всегда свистит, если не хочет входить во двор, и я уже мог отличить его свист от сотни других.

— Сынок, приходи пораньше, нужно будет покормить скотину, —

окрикнула меня мать.

«Значит, отец со своим другом собираются уехать куда-то», — подумал я и ответил матери, что не задержусь.

Дмитрий предлагает мне работу, которая, судя по всему, будет хорошо оплачиваться, но мне почему-то он показался не очень порядочным. Не знаю почему, но порой я бываю слишком подозрительным, а может быть это интуиция. Во всяком случае, позже я выясню, что Дмитрий занимался археологией только из-за меркантильных соображений. Он был человеком искавшим древние богатства, которые залежались под землёй без его присмотра, а до истории ему и вовсе не было дела.

Мы с Мергеном направились на окраину села к провидице Гунче. Влияние её на людей было неоспоримо! Мне самому стало любопытно, что я увижу и услышу в стенах дома этой загадочной женщины. При всём том, что моё отношение к подобной мистике было крайне скептическим, я всё же был взволнован. По мере приближения к дому Гунчи, я всё острее чувствовал на себе силу самовнушения. Дорога до дома гадалки заняла около десяти минут.

Подойдя к воротам дома, который ни чем особо не отличался от других, мы тихо постучали в дверь. Я ещё подумал: «А почему мы стучим так тихо? Ведь наверняка никто не услышит». Лая собак не было слышно, наверное, хозяйка дома просто не любила собак, раз не решается их завести во дворе своего большого дома. Стук, всё же, услышали и кто-то крикнул: «Входите!». Тихонечко войдя во двор, мы стали посреди него и ждали, что вот-вот к нам кто-нибудь подойдёт.

— Мерген, проходи в дом, — произнесла пожилая женщина, стоявшая на пороге дома.

— Здравствуйте, бабушка Гунча! Я могу пройти с другом? — неловко спросил он разрешения.

— Да, — сухо бросила в ответ женщина и исчезла в темноте дверного проёма.

Во дворе светила лишь одна лампа над входной дверью. Было заметно, что двор большой, но света было не достаточно, чтобы осветить весь двор. «Люди, имеющие скотину, ночью в загоне оставляют свет включённым» — подумал я. Отсюда вывод один — никакой живности в доме не было.

Мы неловко переглянулись с другом, и я заметил как он, нервно проглотив слюну, двинулся в сторону дома. Он был явно взволнован, в прочем, и мне не удавалось сохранять спокойствие. Зайдя в дом, мы наугад прошли в одну из комнат и, как оказалось, не ошиблись дверью. В доме также лампа горела лишь там, где провидица вела приём. На удивление комната, в которую мы вошли, была заставлена всякой утварью, застелена коврами и даже имелась кое-какая мебель. «Приёмная» была чисто убрана и женщина сидела посреди комнаты на красивом ковре.

Мы сели перед седовласой женщиной, и она произнесла: «Ближе», и указала пальцем, где нам сесть. Тут я засомневался, что голос, крикнувший нам, когда мы были ещё снаружи дома, принадлежал ей. Ни в доме, ни во дворе не было ни единой души, а женщина, стоявшая на пороге дома и пригласившая нас войти, не похожа на ту, что сидит перед нами. Творилась какая-то чертовщина! Судя по лицу, она была лет семидесяти, но походка выдавала в ней хорошее здоровье и живость духа.

— Всё, что Вы видите и слышите в этом доме — это духи, охраняющие меня, поэтому я и не завожу собак, — посмотрев мне прямо в глаза, произнесла Гунча.

Мне стало невыносимо жутко и дурно. Я покрылся холодным потом, и было ощущение, будто мне сковало всё тело, а женщина гипнотизирует меня, как удав свою добычу. Не выдержав, я отвёл глаза, а она принялась за Мергена. В это время я не завидовал своему другу, он и так был подавлен. Но к моему удивлению Мерген, будто, оживился и даже несколько приблизился к ней. Не понимаю! Его реакция!? Видимо, надежда ему нужна просто невероятно! И откуда, вообще, эта женщина могла знать мои мысли об отсутствии собаки и всякой живности в её доме?!

— Мерген, возьми это, — сказала старушка и протянула маленький бумажный свёрток. — Будешь сыпать эту соль в воду, которой будешь ополаскиваться, и соли ею свою пищу в течение недели.

— Хорошо, — покорно ответил он и положил свёрток себе в карман рубашки.

Женщина рассыпала перед собой соль на белом платке и принялась тщательно рассматривать что-то в ней, проводя время от времени по поверхности соли, будто счищая верхний слой. Она подняла голову и посмотрела на Мергена, затем вновь опустила глаза и заговорила:

— Скоро ты встретишься с человеком, который принесёт тебе хорошую весть. Он молодой, у него тёмные волосы. Вырисовывается буква «Д» это начальная буква его имени.

Было видно что, женщина занервничала и даже вспотела. С ней явно происходило, что-то не то. Она поднялась и стремительно ушла прочь из комнаты. Тут же вернулась, села на своё место и вновь уставилась на соль.

— Ты придёшь к нему с какой-то просьбой, — уже спокойнее произнесла, провидица и устремила свой пронзительный взгляд на нас. — Нет, я не могу дальше смотреть! У меня слезятся глаза, и вообще я себя плохо чувствую.

И без слов было видно, что с ней что-то неладное.

— Мерген, приходи через неделю. Делай, как я сказала и не забывай сыпать соль в пищу, — добавила она и указала нам на дверь. — Вам пора.

Мы, молча, поднялись и я выдохнул: «Наконец-то мы уберёмся отсюда!» Женщина не стала нас провожать и продолжила разглядывать соль. Мы сами добрались до ворот, и когда вышли на улицу, тут же за нами закрылась тяжелая железная дверь. Я точно помню, что за нами никто не шёл, а Гунча осталась сидеть на месте! Кто закрыл дверь за нами? В этом доме не было никого кроме неё!? Да, вопросов было много, но вскоре я узнал кое-что интересное по этому поводу. Спустя неделю, во время нашего второго сеанса, я заметил кое-что, что упустил из виду в первый раз. В доме всё-таки присутствовали люди — её дети. Это объясняло всю «чертовщину», происходившую в этом доме.

Встречу Мергена с неким загадочным персонажем, предсказанным старушкой, остаётся только ждать. Как много мы ещё не знаем! Я слишком далёк от мира целителей и провидцев. Порой у меня возникает желание узнать больше об этой стороне жизни, которая имеет существенное влияние на нас. В случае с Гунчой я узнал, что её «духи» это её дети, которые таились по тёмным углам дома и закрывали за нами двери. С другой стороны то, что она «прочла мои страхи» это остаётся загадкой. Наверное, понятие «входить в транс», реальное состояние присущее некоторым людям, а может и всем.

Во время второго посещения, предсказания коснулись и меня. Женщина сказала, что события, которые будут происходить в жизни моего друга, позже затронут и меня самого. Я не могу придавать этому предсказанию особого значения только потому, что я и так имею отношение к жизни своего лучшего друга. В любом случае, время всё покажет.

Утро было пасмурным. Летом подобная погода — крайняя редкость. Больше всех суетилась мать: приготовила мне завтрак, погладила одежду и стала говорить добрые напутствия. Отец, как всегда, был спокоен и проводил меня до автомобиля. Он договорился с дядей Таймазом, что тот довезёт меня до Байрам-Али. Дорога была не долгой, около пятнадцати минут. Добравшись до места, я с лёгкостью нашёл то здание, которое мне описывал Дмитрий. Типичный кирпичный дом в местном стиле отличался лишь небольшой вывеской над дверью и флагом с символикой ЮНЕСКО. Если внешний фасад дома не отличался ничем от других домов этого маленького городишка, то внутри уже была другая история. В интерьере с мебелью, бытовым оборудованием и в декоре проглядывался европейский стиль. Единственное, что выдавало местный колорит это узкие туркменские коврики-дорожки в коридорах.

Пока я разглядывал всё, Дмитрий, заметил меня с другого конца коридора, и направился в мою сторону. Он предложил мне присесть на диван в холле и подождать его минут десять, пока не закончиться важное совещание. Я принялся рассматривать журналы, лежащие на столике перед диваном. Людей в здании было не мало. Суетясь, они передвигались по холлу и коридорам, что-то громко обсуждали. Было видно, что люди были погружены в какие-то важные дела. Мне не часто приходилось находиться в такой обстановке. Я переключил своё внимание на стенды и вывески. На них были изображены руины Древнего Мерва и всевозможные схемы. Должно быть, некоторые из плакатов, были понятны только археологам. Мне всё это было не совсем интересно, так как я всю свою жизнь наблюдал развалины этого города, и не придавал им особого значения. Для меня Мерв был так же обычен для глаз, как и сам город Байрам-Али, в который я приезжал с отцом каждое воскресенье.

Судя по всему, совещание закончилось, и Дмитрий помахал мне рукой, стоя перед дверью своего кабинета. Я понял это, как призыв и поспешил в его сторону. Мы вошли в кабинет, который напоминал мне класс географии в нашей школе. Повсюду висели всевозможные карты и схемы, стоял небольшой глобус на рабочем столе, и в обязательной форме — портрет Ленина на стене. Посредине кабинета стоял стол с макетом древнего городища, который был не готов, видимо он достраивался по мере продвижения раскопок археологами. На макете было изображено одно здание кубической формы с куполом, которое возвышалось над всеми другими элементами миниатюрной копии Мерва. Оно было обозначено табличкой, на которой было написано: «Султан Санджар». Он подвёл меня к макету и начал вдохновлёно рассказывать мне о значении Маргианы в древнейшей истории Средней Азии.

В тот же день я приступил к работе. Мне выдали униформу и лопату, это всё, что было нужно. В течение месяца я помогал археологам в их раскопках, снимая верхние слои земли, недалеко от мавзолея султана. Рядом со мной всегда стоял один из специалистов и внимательно наблюдал за местом, которое я вскапывал. В его обязанности входило не упустить ни малейшего намёка на любого рода древнюю находку, пусть это будет старинный булыжник либо мелкий кусочек амфоры. Ничто не должно было пройти мимо его глаз. Порой он просил меня копать аккуратнее, почуяв «запах старины». Не было ни дня, чтобы не нашлось хоть чего-то, что представляло собой артефакт. Археологи искренне радовались любой находке, но не Дмитрий. Было ощущение того, что он ждал чего-то другого, но это никак не появлялось. Он просто сухо улыбался и призывал работать всех дальше и искать тщательнее. Мне казалось, что он ищет что-то конкретное и решил спросить об этом Александра, который был аспирантом историко-геологического факультета. Он пожал плечами и сказал, что сам не может толком понять и не двусмысленно добавил: «При находках драгоценностей, Дмитрий Владимирович радуется как ребёнок. Быть может, его больше радует материальная ценность, а не историческая».

Месяцем ранее, при первой встрече с Дмитрием, он мне показался не совсем порядочным человеком. Теперь я понимаю почему. Невооружённым глазом было заметно, что атмосфера в коллективе больше походила на отношение рабов и деспотичного хозяина золотых рудников. Меня это волновало и расстраивало. Хотя отношение Дмитрия ко мне было снисходительным, всё-таки, было ощущение того, что я лишь очередная рабочая сила, которая будет приближать встречу меркантильного псевдо археолога с его золотом.

В истории человечества существуют множество древнейших цивилизаций, которые годами, десятилетиям, веками молчаливо покрываются всё большим слоем времени. Работая с археологами, я просил у них книги об истории Древнего Мерва. Я увлёкся этим настолько, что меня уже начали посещать мысли о получении образования историка древнейших цивилизаций Средней Азии, для того чтобы не просто бросать лопатой верхние слои земли, а быть участником более детальных раскопок с применением археологических инструментов. Более того, меня заинтересовали методы изучения древних объектов и определение возраста найденных артефактов. Мне уже удалось научиться некоторым способам на глаз определять приблизительный возраст найденного предмета и другие его характеристики. Но всё сложилось не по моим планам. Ещё раз убеждаюсь, что строить планы это пустое дело. К своим желаниям нужно идти своими ногами, проходя все препятствия, а планировать их — это всё равно, что строить «воздушные замки» в своих фантазиях.

Все мои новые желания, связанные с получением исторического образования и дальнейшим занятием археологией закончились, когда я сделал находку рядом с мавзолеем султана Санджара. Точнее с этой находки начался новый период в моей жизни, который продолжается до сих пор.

Прошёл ровно месяц, как я проработал на раскопках. За последние дни работы с археологами я стал лучше понимать суть работы и представил себя на их месте. Действительно, жить и каждый день надеяться, что найдёшь то, чего ждал всю свою жизнь — это придаёт жизни красок и обогащает её надеждой! Быть может, я строго судил Дмитрия, и он не просто банальный охотник за сокровищами, а мечтатель, который видит в этих драгоценных находках историю любви людей к красоте.

Стоял солнечный день, солнце приятно грело мне грудь. Я принялся выполнять указания начальника. Предстояло выкопать пять квадратных метров земли глубиной в метр. Работа заняла ровно один день. Докапывая последний квадратный метр, я наткнулся на кусок материи красного цвета, в который было что-то завёрнуто. Я просто наклонился, чтобы лучше разглядеть находку, нужно было решать, как поступить. Чувства в этот момент были неясными. По правилам, я должен был сообщить о находке ближайшему археологу и не дотрагиваться до неё. Оглядевшись вокруг, я на минуту задумался: «А что, если я не стану сообщать и проведу собственное исследование?» Это желание меня просто обуяло, и я принял твёрдое решение, что скрою эту находку от археологов, тем более она была единственной, которую мне удалось обнаружить. Будет ли у меня ещё такой шанс, изучить собственными силами вещь, которую я нашёл на территории древнего города?! Поначалу, я сам не верил своим мыслям о самостоятельном изучении, но передумать я уже не мог, да и не имел желания. Было не просто, но мне удалось вынести свёрток красной бархатной материи с территории раскопок. Помогло мне в этом снисходительное отношение Дмитрия Савина, как человека возглавлявшего эти раскопки. Меня не слишком то и обыскивали. Позже мне стало стыдно за свой поступок, и было такое чувство, что я что-то украл. Даже не понимаю, что двигало мной в тот момент, но я принёс находку домой.

Закрывшись в своей комнате, я приступил к изучению находки. Обычная бархатная материя красного цвета и выглядела она совсем не старой. Я бы дал этому материалу, максимум неделю времени, как она оказалась в земле с такой влажностью и проникновением воздуха. Я пытался рассуждать как археолог, но судя по всему, у меня это получалось очень небрежно. Развернув материал, я обнаружил в нём достаточно новую записную книжку в кожаной обложке. То, что эта находка не представляла собой никакой древности, меня разочаровало, и даже немного обозлила. Книжка, судя по всему, не несёт никакой исторической ценности и была кем-то и по какой-то причине закопана, приблизительно, неделей ранее. Но почему именно на территории Мерва и как удалось проникнуть хозяину дневника на территорию раскопок незамеченным?

На следующий день я не пошёл на работу. Сославшись на состояние здоровья, я взял отгул на три дня. Две ночи я внимательно изучал тетрадь. Хозяин дневника ставил даты и описывал всё происходящее с ним. Поначалу мне показалось всё это шуткой, так как содержание текста походило на отрывки из фильма в жанре фантастики. Это было неправдоподобно! Но что-то в глубине души мне подсказывало, что это далеко нешуточные тексты. Видимо, хозяин записей описывает события происшедшие с ним за последний месяц. Он решает завести дневник, когда с ним начинают происходить невероятные события. Трудно себе представить, что подобное может происходить с реальным человеком, но почему-то всё описываемое кажется взятым из реальной жизни. Написанное в тетради и то обстоятельство, что она была найдена на раскопках в Мерве, рядом с мавзолеем султана Санджара, может показаться слишком мистичным.

Позже выяснится, что человек, встречу с которым Мергену предрекала Гунча, и есть тот, кто закопал собственный дневник в землях Мерва. Он рассеет все мои сомнения по поводу подлинности всех описанных событий в дневнике, найденном мной.

НЕМНОГО О СУЛТАНЕ САНДЖАРЕ

«Не поняв смысла событий дня вчерашнего,

невозможно осознать настоящее и оценить свое будущее».

На территории Туркмении сохранилось множество архитектурно

...