Море играет зелёной волною,

Солнце блестит на воде.

Сколько несчастий и сколько же горя,

Море, таишь ты в себе?

Ветер подует и волны — громады

Пойдут по просторам гулять.

C рёвом и гулом о скалы дробится,

Землю слезой орошать.

Сколько рыбацких лодчонок и лодок

Никогда не вернутся к земле.

Сколько сердец — молодых, юных, старых,

Море, взяло ты себе?

Ненасытное, злое ты море!

Зачем тебе жизнь их нужна?

Неужто затем, чтобы только лишь горе,

Твоя приносила волна?!

Январь 1952 г.

Последний раз я еду с Рижского вокзала,

Последний раз на город я гляжу.

Под крышею посадочного зала

Отправки поезда в далекий Мурманск жду.

А пред глазами пролетают годы,

Что прожил здесь — все дни и вечера

И, кажется, что Даугавы величавой воды,

Впервые увидал я лишь вчера!

Теперь мне не бродить по его паркам,

И не встречать рассветов над рекой,

Когда в туманной предрассветной дымке

Она еще хранит ночной покой.

Не видеть мне, когда ложится вечер

На зелень берегов, на зеркало воды.

Летящих парусов, и тихое кипенье

Форштевнем яхты, взрезанной волны.

Не назначать в тенистых парках встречи.

Не проводить вдвоем ночей там целых.

Не слушать на канале обводном,

Лебяжьи речи и музыки из сада офицеров.

Теперь, из края в край пересекая,

Бульвары, парки, улицы, мосты,

Любуюсь этим всем, последний раз встречая,

Здесь утро несравненной красоты!

И вот под аркой Рижского вокзала

Отправки поезда я неохотно жду.

Билет в кармане, в пять сорок уезжаю,

Прощаясь, мысленно по городу брожу.

Май 1956 г.

Колеса стучали, стучали,

Твердили: «Куда ты, куда?!»

Гуляла весна над полями

И следом за поездом шла.

Но где ей угнаться за скорым!

Отстала, устав в полпути.

И в Мурманске встретили поезд

Остатки полярной зимы.

Вновь снег захрустел под ногами,

А ночью нам спела пурга

Надрывную песню печали,

С подвывом на все голоса.

Но, видно, ночная та песня —

Прощальною песней была.

Весна, отдохнув за горами,

Сюда, в заполярье пришла!

Пугливо взглянув из-за сопок

На город лежащий внизу,

Полярное солнце вставало,

Закутавшись в туч пелену.

И в свете морозного утра

Гляжу я на город седой,

Что будто лежит на ладони,

Залив опоясав дугой!

Дома разбежались по сопкам,

Похоже, что каждый из них,

Старался чтоб было удобней

Осматривать порт и залив.

И это вполне объяснимо,

За каждым окошком глаза,

Которые ждут не дождутся,

Из дальних краев моряка!!

Май 1956

Голубое море, над водою чайки.

Тихо в борта плещется волна.

Мы уходим снова в голубые дали,

Скрыла