Отчего к себе в палатку вернулся хоть и на своих двоих, но при дружеской поддержке лейтенанта Шемана. Доставив подчиненного до места, командир батареи передал его молодое и совсем еще недавно полное сил тело вестовому, после чего счел свой долг старшего товарища исполненным.
– Абабков, а где Будищев? – покачнувшись, спросил он у матроса.
– Должно в батарее, вашбродь, – отозвался тот, накрывая своего барчука буркой.
– Прелестно! – кивнул головой моряк и на минуту задумался, что делать дальше. Возвращаться к маркитанту или идти спать?
После недолгого размышления чувство долга перевесило, и лейтенант решительным шагом направился в сторону лавки Ашота.
Николай Абабков – старослужащий матрос одного из балтийских экипажей, назначенный Майеру вестовым, или говоря по-сухопутному – денщиком, относился к своему подопечному почти с отеческой заботой. Коли случалось молодому человеку выпить лишнего или проиграться в карты – наутро непременно следовало кроткое внушение. Трудно сказать, удавалось ли ему пристыдить гардемарина, но тот всякий раз смущался и обещал больше так не делать. Впрочем, матрос сам был не без греха и тоже любил заложить за воротник. Тогда их роли менялись, и уже Майер пытался выговаривать матросу. Абабков же в ответ, к вящему удовольствию свидетелей, также припоминал офицеру былое, после чего
И прожить ее надо так, чтобы… как это… не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Только что яростно сражавшиеся текинцы отхлынули назад и бросились к своим лошадям, ждавшим их уже оседланными.
– Впечатляет, – нервно сглотнув, согласился с ним хорунжий.
– Ну да, если пациент хочет жить – медицина бессильна! – схохмил по привычке Будищев.
– Да ладно тебе, Граф, – виновато забубнил Шматов, – я же просто поинтересовался…
е подполковника.
– Небольшая прогулка, милейший, – с видом владетельного князя перед камердинером отвечал ему Мамацев
ир Андреевич, – хладнокровно повторила
– Нет! – решительно поднялся Дмитрий. – Осади назад, пехота!
– Помилосердствуйте…
