Восхищенный ужас и неверие?
– Верьте Хельцу, он никогда не врет, – внезапно заявил управляющий.
– И вас очень уважает, – добавила его жена.
Неожиданно. Я не сумела скрыть удивления:
– С чего вдруг?
– А вы единственная, кто попал.
Повариха заговорила загадками.
– Куда я попала?
– Да в Хельца же, туфлей.
– Милая!
Легко перевернувшись на живот, встала на колени. Дотянусь до узла и развяжу его зубами, если вообще не порву от злости.
– Какая умопомрачительная поза…
Я рухнула обратно на кровать.
– Я помогу. Если нужно, даже особенные болевые точки покажу.
– Кто ты, женщина, и куда подевала мою добрую, нежную Джемму? – мрачно пошутил Алистер.
– Ее временно вытеснила мать, на чьих детей покусились, – серьезно ответила я. – Подожди немного, сбегаю за сумкой.
– Пойдем вместе.
Велдон тихо застонал мне в губы, нехотя отрываясь от них, пытаясь оттолкнуть меня.
– Фэйриль, прекрати…
Он пытался освободиться, только кто же ему позволит?
– Фэйриль… Ты не понимаешь, что делаешь.
О, еще как понимала! Спасала свою любовь от гибели.
Целуя упрямца, я молча теснила его подальше от утеса, поближе к чар-вишне.
Толком не осознавая, что творю, коснулась его груди ладонью, посылая импульс желания. Заклинание страсти, выученное на курсах гармонии, заклинание, которое разрешалось применять лишь на муже.
– Работа – вот твой рецепт от боли?
Алистер нежно обхватил мое лицо ладонями, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Я рад, что выдернул тебя из Подгорска. Еще немного – и ты загнала бы себя, как лошадь.
– Может, я просто люблю свою работу?
Чародей покачал головой.
– Нет, ты от чего-то бежишь, Джемма. Дурные воспоминания?
Скорее, печальные.
– Не смей даже думать о том, чтобы сдаться!
Горькая улыбка на губах мужчины отдавала полынью.
– А для кого мне бороться, Фэйриль? – спросил он устало. – Никто не ждет от меня силы духа, даже родные.
– Дурак! – Я рыдала. – Я жду, я в тебя верю! И я тебя никогда не отпущу!
Это не преувеличение. Неожиданное откровение обожгло, словно кипяток, осушило слезы.
Боги… Я ведь люблю Велдона…
Обожаю разговаривать с ним, даже просто молча находиться рядом.
Ох, Гармония, я люблю его. Люблю…
И не позволю умереть!
– Велдон, не смей!.. Не смей, дурак!
Я подбежала и крепко, отчаянно вцепилась в его рубашку. Только сейчас я в полной мере осознала: шутка о самом любимом пациенте – не шутка! Он не просто пациент, а дорогой мне человек, друг. Мужчина, рядом с которым мне всегда тепло. И я не хочу, чтобы он умирал!
– Я не собирался прыгать, – хрипло прошептал Велдон.
Врет бессовестно…
– Ну да, и на краю ты стоял после предательства невесты просто так!
Я намертво держалась за него и плакала не таясь – все равно не увидит. Мои слезы смешались с солеными брызгами, которые доносил до нас ветер.
Я словно раздвоилась. Одна я находилась в кабинете герцога Аламейского, сидела на его коленях. Вторая я вернулась в прошлое, в палату Приморского лазарета. Лицо моего любимого скрыто магической повязкой, и я мечтаю увидеть, какого цвета у него глаза.
Теперь я это знала.
– Синие… у тебя синие глаза.
Я плакала. Алистер, держа мое лицо в своих ладонях, осторожно стирал слезы большими пальцами. И молчал.
Мы одни. Мы и наши короткие воспоминания о прошлой скороспелой любви. Хрупкой, как цветок чар-вишни, опаленный огненным дыханием войны.
Рыжие обернулись. Лицо мужчины, и так бледнокожее, побелело еще больше.
Он смотрел на меня потрясенно, я – на него.
– Ты жива?..
– Как и ты, – прошептала я в ответ.
Мужчина, которого я считала много лет мертвым, растерянно хлопал ресницами.
Предплечье Алистера под моей ладонью превратилось в камень.
– Вы знакомы? – изумилась рыжеволосая леди, прикрывая рот дрожащей ладонью.
Ее супруг сделал два шага вперед, сильно прихрамывая. Или устал к вечеру, или артефакторы создали ему неудачный протез ступни.
– Алистер, почему ты молчал, что нашел Фэйриль?
Спросил негодующе, так, словно мы с Алистером должны быть знакомы по лазарету в Приморье. Но, боги!.. Я знала Арно, но точно не помнила Алистера. Он никогда не был моим пациентом!
Я счастливая женщина, знаю разницу между истинным чувством и замаскированным равнодушием. Бурной первой любовью и любовью страстной, зрелой. И мне немыслимо повезло, что обе я испытала к одному невероятному мужчине.
