Оглавление

1. Инфлеймс
2. Инфлеймс
   1. Вступление
   2. ********* Заключение

Инфлеймс

Огненный выпуск.

Я захлопнул за собой дверь и снял туфли. Прошел в ухоженную однушку и почувствовал запах жареной картошки. Не успел облизнуться, как с кухни вышла Лера и, вытерев мокрые руки о свою домашнюю майку, обняла меня и поцеловала.

— Ну? Взяли? — сверля нетерпеливым взглядом, спросила она.

— Даже не пришлось говорить, что от Иваныча, — ответил я.

— Герой же!

— Ага, ютьюба.

— Нет, России! — строго поправила меня Лера. — Я картошку пожарила, сейчас салат сделаю, будешь?

— Нет, цветочек, позже.

— Но перед встречей напомню, чтоб перекусил, в баре снеками не наешься, — Лера подарила мне еще один поцелуй, пошла на кухню и добавила: — Раздевайся, сейчас перебинтуемся.

Я поморщился, услышав эту угрозу, и, сняв сумку с плеча, положил ее на пол возле кровати. Затем с чувством облегчения снял пиджак и, повесив его в шкаф, подошел к компьютерному столу и включил ноутбук.

Я не хотел залезать в ютьюб, боясь, что появится не только положительный хайп в сторону моей бригады, но и те, кто найдут, к чему придраться. Но подумав, «это же все не навсегда, через неделю забудут», все же залез в него.

Нажав на «В тренде», я увидел, что примерно каждый пятый ролик имел в названии слова, посвященные событиям недельной давности. Я начал просмотр роликов сверху вниз.

В описании первого ролика говорилось: «О пожаре в Лобне и всех остальных важных событиях недели». Я кликнул — и на экране появился блогер лет шестнадцати в яркой футболке с логотипом «Gocci» во всю грудь, в красной кепке и с торчащей из-под нее челкой:

— Всем привет, и сразу хочу выразить свои соболезнования семьям погибших в пожаре на складах города Лобня. А еще хочу сказать ребятам, спасателям, которые так бесстрашно бросались в самое пекло: вы настоящие мужики. А теперь к конфликту Ромьяны Мо и Сисины Ки.

— Спасибо, мужик, — рассмеявшись, сказал я и бросил взгляд на следующий ролик, в описании которого было лишь два слова: «Вся правда!». Но больше обнадеживала его заставка: на фоне горящего нежилого помещения стоял, прискорбно сложив ладони в молитвенную позу, взрослый мужчина с проплешиной и в борцовке с гербом Москвы. Я вспомнил, что видел прошлый ролик этого блогера, и тогда он показался мне поверхностным и ненапряжным. Я кликнул, и борец, увеличившись в диаметре, зашевелился и заговорил прокуренным голосом с гоповской усмешкой:

— Меня зовут Олег, и вы на «Первом отмороженном». Итак, в прошлом выпуске мы пробежались по ролику Паши Правика и из уважения к погибшим не стали придираться к его творчеству. Но настало время вывести нашего героя на чистую воду. Ссылка на прошлый выпуск в описании. Погнали.

Включилась перебивка, и я понял, что недооценивал лидера мнений всех любителей вмазать бояры. Я почувствовал, как моя грудь сжалась, но не от бинтов, а от предчувствия того, что может наговорить на весь Интернет подвыпивший совковый оратор.

— Итак, — продолжил блогер после перебивки. — Ребята молодцы, спасли много людей, но в комментариях под прошлым выпуском подписчики справедливо заметили: а почему врачи, которые каждый день спасают чьи-то жизни, не становятся героями? Потому что не ведут блог? А, между прочим, знаете, сколько жизней в год спасает средний хирург? И, вы думаете, у врачей есть время спать между операциями? Вот и нет.

Поняв посыл, я подумал: «Вот уж вывел так вывел на чистую воду, как в Байкал окунул», — и, не читая описание следующего ролика, кликнул на огненную картинку.

Парень 21—22 лет — мой ровесник, в общем, в черной деловой рубашке и со свежо начесанной прической начал вещать с необычной для ютьюба серьезной интонацией:

— Здравствуйте, дорогие друзья. Как известно, нет времени на раскачку, поэтому сразу начинаем.

На экране появился мэр города Лобня в окружении журналистов, сердито говоря:

— Арендодатели уже установлены. Безнаказанным никто не останется. Все спасатели, принимавшие участие, получат награды.

Тут на экране появился блогер и с тем же серьезным пафосом пошел в атаку:

— А дальше мэр едет к Правику домой, и они как ни в чем не бывало пьют чай. Но поехал бы мэр к Правику и отреагировал бы вообще на пожар, если бы не выборы? Не думаю! Но хайповать на катастрофе… — блогер, скривив лицо, пожал плечами и продолжил. — Ладно мэр, у него работа такая, но может ли это позволить себе пожарная бригада, потерявшая коллег…

Я, сдерживая гнев, вышел из ютьюба, закрыл ноутбук и глубоко вдохнул. «Хайпуем, значит, — подумал я, — хайпуем». Но все же не сдержался и, схватив мышку, бросил ее перед собой в открытое пространство компьютерного стола. Мышка хрустнула, ударившись о стену и с шумом упала на радиатор.

Я навалился на спинку кресла, сквозь рубашку почувствовал холод обшивки на своих ожогах и, остынув после увиденного, стал тереться спиной о кресло, сощурив один глаз от удовольствия.

— Не обращай внимания, — подойдя, сказала Лера и, встав за креслом, обняла меня. — Скоро на другого переключатся.

— Обидно, что… — я перестал тереться, чтобы собрать слова в нужном порядке, и, повернувшись к Лере, понял, что моя обида ни на что не влияет, и решил, не придавать значения ничего не знающим балаболам. — Пошли они!

— Снимай рубашку, — скомандовала Лера, а затем неожиданно продолжила мои слова. — Что, они думают, будто это все ради выборов?

— Типа того, — я снял рубашку и отдал Лере.

— И пожар вы устроили?

— Ну, не до такой уж степени! Хотя хз, это же блогеры…

— Пашуль! Знаешь что? — Лера повесила рубашку на спинку кресла, села мне на колени и, закинув голову за мою спину, стала аккуратно развязывать узел бинта. — А ты расскажи, как все было на самом деле.

— Чтобы дать больше поводов для травли? — не понял я.

— Ты не им расскажи, а себе, — развязав узел, Лера начала разматывать бинт с моего тела, смотря мне в глаза, пытаясь наполнить мои разочарованные мысли своей идеей. — Напиши рассказ, чтобы выплеснуть все, что думаешь, а потом, спустя время, посмотришь на произошедшее другим взглядом.

Лера увидела, как в моих глазах появляется интерес, и поцеловала меня, чтобы закрепить результат.

— Можно, — воодушевленно согласился я.

— Прости, — предупредила Лера и дернула прилипший к ожогу кончик бинта.

— Ф-ф-ф-ф-ф, — закрыв глаза, вдохнул я сквозь сжатые зубы и схватил Леру за колено.

— Где крем? — спросила она, повернувшись к столу.

— Не помню, — ответил я и, перекинув руку с колена Леры на ноутбук, открыл его.

— В ванной, наверное, — сказала Лера и встала с меня.

Она взяла рубашку и, подойдя к шкафу, повесила ее на плечики.

— Только сейчас не начинай.

— Пару слов, начну только, — ответил я, подкатил кресло к столу и потянул мышку за шнур. Увидев, что из-за стола на другом конце шнура выглядывают внутренности мышки, я виновато повернулся к Лере.

— Неплохое начало писательской карьеры, — улыбнулась Лера и пошла в ванную.

— Представь, какое завершение будет!

— Сожжешь мою хрущевку, надеюсь? — спросила Лера уже из ванной.

Я смотал останки мышки и убрал в подножный ящик. С помощью непривычного тачпада зашел в программу «Ворд», и название рассказа сразу всплыло у меня в голове. Оно было очевидным, и я быстро напечатал в середине первой строки: «Инфлеймс».

Лера вернулась из ванны с мазью в руках и, увидев, что я уже приступил к рассказу, решила не мешать и начала легонько размазывать крем по моей обгоревшей спине.

— Чего-то не хватает, — задумчиво прошептал я. — Просто «Инфлеймс» ни о чем не говорит.

— Типа «Терминатор. Восстание машин» хочешь? — спросила Лера.

— Ага. Может, «Последний выпуск»? Не слишком в лоб?

— А если «Огненный выпуск»?

— «Инфлеймс. Огненный выпуск», — с интонацией диктора молодежного телеканала произнес я. — Слушай, а круто.

— Процентик не забудь.

— В титрах укажу.

— И на том спасибо, — Лера поцеловала меня в шею и, закрыв тюбик, подошла к тумбочке. — А где бинт?

— Не знаю, — отстраненно ответил я и стал обдумывать, с чего начать рассказ.

Все события от первых жизненных воспоминаний до настоящего момента одновременно всплыли в моей голове.

— С чего начать-то? — спросил я себя.

— Что, Пашуль? — отозвалась Лера.

— Не знаю, с чего начать, — сказал я, повернувшись к ней.

— Начни с того, почему решил стать пожарным, — посоветовала Лера и, отыскав бинт в глубине тумбочки, ушла на кухню.

— С детства, что ли?

— Почему нет, — Лера вернулась с табуретом, поставила его рядом со мной и, сев, начала забинтовывать меня.

— Тогда это будет не просто рассказ о том, что случилось, а биография какая-то… — я повернулся к Лере. — Я ж не великий политик.

— Во-первых, — Лера взяла меня за руку и повернула обратно к ноутбуку. — Любой человек с профессией достоин биографии, а ты тем более. А во-вторых, это не будет биографией, потому что задействовано еще много других лиц.

— Как скажете, Валерия Германовна, — согласился я и поднес пальцы к клавиатуре.

— И в-третьих, — остановила она меня. — Не пиши от своего лица. Пиши будто о герое. Так легче.

Мне понравилось предложение Леры писать не от первого лица, а о герое, поэтому начать я решил с пояснения.

Вступление

Этот рассказ — ни в коем случае не оправдание перед злорадствующими. Он скорее разъяснительный материал для тех, кто хочет узнать обо мне и моих коллегах по службе. Кто мы были и есть в обычной жизни. И, конечно, здесь я расскажу о том, что случилось в ту ночь на пожаре, а выводы вы сможете сделать сами.

Заранее предугадываю, сколько оскаленных рож прибудет в полку хейтеров, если я все же выложу этот рассказ в открытый доступ, но, думаю, лучше так. Лучше все высказать.

Хочу заранее извиниться за скудный словарный запас и невысокий полет мысли — я не писатель, а старший сержант МЧС России Павел Владимирович Правик.

Я буду писать рассказ не от своего лица, а о пожарном Паше Правике. Умные люди говорят, что так легче.

*********

Был 2004 год, май. Бизнесмен в ювелирной сфере Владимир Правик выделил себе отпуск в пару месяцев и отвез семью в Подмосковье, в дом, оставшийся ему от родителей. Предстояло много работы: поменять прохудившийся пол в прихожей и на кухне, заменить электрику, обработать весь дом противопожарным составом и еще много мелких дел, если останется время.

Владимир мог нанять рабочих и не пачкать руки, а семью увезти в Барселону, как того хотели его жена и дочка, но он видел в обустройстве дома более значимую цель. Его сыну Паше на днях исполнилось 7 лет, и уже в сентябре он пойдет в первый класс. Паша ни разу не сталкивался с трудностями, он всегда был окружен родительской любовью и заботой, и когда Владимир осознал, что школа совсем близко, он вспомнил себя в его возрасте. Если бы отец не научил его малейшим мужским навыкам, то Владимиру в школе было бы очень непросто, и теперь, перекладывая свой опыт на Пашу, он хотел, ремонтируя дом, показать, что значит быть мужчиной.

Первый день Владимир показывал сыну проблемные места и объяснял решения для их устранения, а мама и старшая сестра Паши Женя занимались подготовкой дома к долгому пребыванию.

За вечерним ужином не хватало Жени, она гуляла с друзьями и уже должна была вернуться. Мама с папой кушали, а Паша сыпал вопросами, иногда отвлекаясь на котлету. Он был воодушевлен тем, что завтра будет лично участвовать в такой масштабной стройке, в таком взрослом мероприятии.

— Мам, можно еще погуляю полчасика? — спросила Женина голова, появившаяся в открытом окне, сквозь узорчатую железную решетку.

— Нет, заходи уже, — огорчила мама.

— Ладно.

Папа резко закончил ответ на очередной вопрос Паши и с легким удивлением обратился к жене: