Противотревожный плед, – прокомментировал Финн. – Айрмед недавно начала их вязать. Как оказалось, это самая полезная штука для дома, где живут два студента.
Работал он так же, как жил: прилежно, но без огонька.
Внешность – это нечто большее, чем то, что ты видишь в отражении. Это картинка, которую постоянно держишь в уме, хотя и не осознаешь этого. Когда она стирается из памяти, ты теряешь большую часть своего «я».
«В очередной раз, – подумала Вивиан, – мой скверный характер портит мне жизнь. Когда все это закончится, надо будет походить на какие-нибудь курсы, где научат говорить “доброе утро” вместо “катись к черту”…»
Каждое утро неугомонный охотник появлялся в столовой в наряде черной феи: в юбке-пачке и с розовой волшебной палочкой, на конце которой была приклеена звезда из пайеток. Он создавал столько шума и его было так много, что за столом никто другой не мог и слова вставить.
– Какой трогательный момент! – ухмыльнулся Финн. – Кажется, я забыл выложить пару мотивашек в твиттер: «Друг – тот, кто всегда рядом в трудную минуту», «Верь в себя, следуй за мечтой», «Считай свою девушку бывшей, как только она пропадет без вести»…
Из этого городка можно было варить глинтвейн, таким он казался апельсиново‐винным, наполненным духом Рождества.
В голосе спутника было столько ехидства, что Грейс едва сдержалась, чтобы не зажать ему нос. Трудно язвить, когда гнусавишь.
Дайре оказался очень высоким. Он вышагивал, покачивая бедрами, обтянутыми в черный латекс. Его ноги сперва произвели на Грейс впечатление непропорционально длинных, пока она не разглядела, что парень обут в стрипы, каблуки которых уже нанизали целое канапе из листьев. Худой, в круглых темных очках, он смотрелся так, будто только что вынырнул из ночного клуба
Если люди ведут себя как засранцы и обижают тебя, не надо их оправдывать и убеждать себя, что они не хотели ничего плохого. Они хотели
